СТОИТ ЛИ ЖДАТЬ ОБОСТРЕНИЯ В ПРИДНЕСТРОВЬЕ?

17-го марта неожиданно активизировалось обсуждение подзабытой, было, темы конфликта между Молдовой и Приднестровьем. На совместной со своим румынским коллегой пресс-конференции, президент Украины Пётр Порошенко заявил о намерении «разморозить конфликт». Поговорим о том, каковы могут быть последствия этих заявлений.

Прежде всего, следует отметить, что обсуждение темы приднестровского конфликта в столь странном формате (Украина + Румыния), без привлечения его непосредственных участников, имеет под собой глубокие основания. Обе страны (Украина и Румыния) имеют в регионе довольно серьёзные интересы.

У румынской стороны они обоснованы исторически. Всё дело в том, что официальный Бухарест до сих пор грезит идеей так называемой «Великой Румынии», включающей в себя, среди прочих, земли Молдовы.

Конечно, помимо этого, румыны претендуют и на некоторые украинские территории (Черновицкая область и часть Одесской), но сейчас, ввиду наличия у обеих стран общего покровителя в лице Соединённых Штатов, об этих претензиях говорить не принято.

А вот молдавская тематика, с каждым днём, актуализируется всё больше

Нынешние власти Молдовы проводят ярко выраженную проамериканскую политику. В своих внешнеполитических устремлениях они ориентированы на вступление в ЕС и усиленное военное сотрудничество со странами НАТО (в первую очередь – с Румынией).

Летом 2014-го года Молдова подписала Соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Учитывая то, что в ЕС не признают наличие такого государственного образования, как Приднестровская Молдавская Республика, европейцы рассчитывают на расширение своего рынка, в том числе и за счёт её территории.

То же самое касается и планов Румынии по включению Молдовы в свой состав. Независимость Приднестровья в них либо не учитывается, либо рассматривается как досадное недоразумение, требующее устранения.

Собственно, этим и объясняется нешуточная активность президента Румынии Клауса Йоханниса, развёрнутая им, в последнее время, на молдавском направлении.

Так, в конце февраля 2015-го, в ходе своего визита в Кишинёв, он отметился обещаниями «общего будущего» для Молдовы и Румынии. И, хотя, официально, речь шла о евроинтеграции, совершенно понятно, что президент подразумевал на самом деле.

Как мы видим, наличие на берегах Днестра независимого от Кишинёва частично признанного государства путает румынскому руководству все планы. Однако, самостоятельно (с помощью своих молдавских марионеток) решить эту проблему оно не способно.

Помимо Молдовы, Приднестровье граничит и с Украиной, население которой значительно ближе в национальном и культурном отношении к жителям ПМР, чем молдаване, или румыны. Именно поэтому, с самого начала данного конфликта, украинская сторона принимала участие в его урегулировании. Происходило это с переменным успехом и неравномерным приложением усилий.

В 90-е годы, когда Украина ещё была довольно развитой в промышленном отношении страной и имела неплохой экономический потенциал, её руководство могло позволить себе проводить собственную политическую линию по приднестровскому вопросу.

Изначально, она исходила из того, что отделившийся от Молдовы регион, населённый преимущественно русскими и украинцами, может, впоследствии, быть встроен в экономическую систему Украины и приносить ей определённые выгоды.

Тем не менее, Украина не стала признавать Приднестровье и в отношении его граждан соблюдает все формальности, предусмотренные договорами с Кишинёвом. Исключением может служить, разве что, пример с утверждением особого порядка трансграничной экономической деятельности для жителей узкой приграничной полосы.

Такая позиция украинской стороны объясняется тем, что Приднестровская Республика изначально, в своей внешней политике, ориентировалась на Россию. Украина же, в свою очередь, даже в периоды правления условно «пророссийских» президентов, всегда старалась жёстко отмежеваться от всех российских внешнеполитических инициатив.

Что же касается периодов, когда власть там принадлежала однозначным ставленникам Запада, они характеризуются попытками устроить Приднестровью экономическую блокаду и всячески усложнить пребывание там группировки российских войск, поддерживающих порядок в регионе.

Такие попытки украинская сторона предпринимала во времена правления Виктора Ющенко. Повторяет она их и сейчас. С тем лишь отличием, что нынешняя военно-политическая обстановка на Украине и вдоль некоторых её рубежей является крайне неблагоприятной для киевского правительства.

С самого начала боевых действий на Донбассе и даже ранее — со времён крымской эпопеи, из Киева звучали голоса, твердившие о «приднестровской угрозе». Поскольку нынешняя украинская власть официально, на уровне парламента признала Россию «страной-агрессором», присутствие в Приднестровье даже небольшой группировки российских войск вызывает в Киеве сильнейшую обеспокоенность.

Эти страхи украинского руководства усиливаются ещё и тем, что Приднестровье граничит с Одесской областью, где, как известно, довольно сильны антиправительственные настроения. В Киеве опасаются, что регион может восстать при поддержке с сопредельной территории.

Ещё с лета 2014-го года украинская сторона стала активно принимать меры по укреплению пограничного контроля с Приднестровьем. Фактически, они привели к тому, что частично признанная республика оказалась в блокаде.

Данные действия Украины были с энтузиазмом восприняты Молдовой, которая, в свою очередь, стала шантажировать Тирасполь, введением блокады, пытаясь таким образом заставить приднестровское руководство пойти на уступки.

Отдельное место в мерах, предпринятых Кишинёвом для «усмирения» Приднестровья, занимает препятствование ротации российских военнослужащих на территории республики. Всё дело в том, что ПМР не имеет собственного аэропорта, поэтому ранее снабжение и ротация российской группировки осуществлялись по суше через территорию Украины. В связи с событиями последнего года, такая возможность исчезла.

После этого, российских военных стали отправлять к новому месту несения службы частным порядком авиарейсами до Кишинёва, откуда они на общественном транспорте добирались до ПМР.

Разумеется, молдавские власти не одобрили подобную практику и вскоре стали обыскивать новоприбывших в аэропорту, а при обнаружении российского военного билета – отправлять обратно.

Подобная политика имеет лишь одну цель – добиться вывода российских войск из Приднестровья, с тем, чтобы потом решить «проблему» силовым путём.

Заявления украинского президента на встрече со своим румынским коллегой лишний раз подтверждают это. Теперь на эскалацию приднестровского конфликта настроены Молдова, Украина и Румыния. Они объединены общей целью – прекратить российское военно-политическое присутствие в регионе.

Такая активизация приднестровской темы именно сейчас – явно не случайна. Она совпадает по времени сразу с двумя долгоиграющими процессами, призванными отрицательно воздействовать на главного геополитического игрока Постсоветского пространства – Россию. Эти два процесса, конечно же – война на Донбассе и евроинтеграция Молдовы.

Как можно заключить из попыток американской стороны, во что бы то ни стало, протолкнуть введение новых антироссийских санкций и попыток Европы всячески противиться этому, Соединённым Штатам срочно необходим повод для новых обвинений в адрес России.

Минские соглашения, даже, несмотря на то, что соблюдаются лишь частично, такого повода не дают. Европейцы не желают срывать столь долгожданный процесс мирного урегулирования из-за периодических провокаций на фронте. Очевидно, для этого необходимо что-то более значимое.

«Размораживание» приднестровского конфликта, в этом отношении, представляется американцам идеальным вариантом

В случае блокирования снабжения российской группировки войск в Приднестровье, они рассчитывают на несколько вариантов развития событий. Первый предполагает то, что российская сторона спешно построит в ПМР инфраструктуру, необходимую для снабжения по воздуху и начнёт авиаперевозки. Разумеется, такие полёты должны будут осуществляться через воздушное пространство Украины или Румынии и Молдовы.

Ни одна из этих стран не даст своего согласия на полёты российской военно-транспортной авиации над своей территорией. Более того, в случае полётов в воздушном пространстве Украины, не исключены провокации с обстрелами и даже сбиванием российских самолётов украинскими военными. Если это случится, Россия вынуждена будет реагировать предельно жёстко и американцы, наконец, получат повод для новых санкций.

Согласно второму сценарию, блокада вынудит Россию вывести свои войска из Приднестровья. Недавние заявления генерального секретаря НАТО, в которых он потребовал вывода российской группировки с территории ПМР, подтверждают наличие на Западе подобных намерений.

В случае реализации этого сценария, можно не сомневаться в том, что Молдова, при поддержке румынской стороны, попытается силой вернуть себе мятежный регион.

Вероятность данного варианта развития событий можно оценить, как крайне низкую. В условиях усиления противостояния России и западных держав, сложно представить себе, чтобы российские власти дали добро на оставление плацдарма, удерживаемого уже более двадцати лет.

Кроме того, значительная часть жителей Приднестровья имеют российское гражданство, а прецедент Южной Осетии свидетельствует о том, что в таких случаях, однозначным приоритетом для России является защита интересов сограждан за рубежом.

Третий сценарий заключается в том, что блокада Приднестровья (включая экономическую) вынудит Россию, с помощью подконтрольных ей республик Донбасса, начать пробивать сухопутный коридор через Юг Украины в ПМР.

Осенью 2014-го подобные темы уже обсуждались украинскими и западными СМИ, с той лишь разницей, что тогда их пропагандисты твердили о «неизбежности российского наступления, с целью получения коридора в Крым».

Как мы видим, эти сообщения оказались всего лишь пропагандистской истерией. Россия сумела обеспечить полуостров всем необходимым, активизировав работу керченской паромной переправы.

Однако, в случае блокады Приднестровья, организовать его снабжение будет гораздо труднее. И всё же, на наш взгляд, вариант развития событий, предполагающий наступление с Донбасса в сторону Приднестровья, является наименее вероятным.

Для российской стороны он крайне невыгоден, так как потребует огромных материальных затрат на обеспечение наступления формирований ДНР и ЛНР. Кроме того, в случае подобного развития событий, введение новых, жесточайших антироссийских санкций, станет неизбежным.

Что же касается реакции приднестровских властей на вышеописанные процессы и заявления руководителей сопредельных государств, она была высказана 19-го марта и оказалась довольно сдержанной. В заявлении пресс-службы президента ПМР, в частности, говорится о том, что действия Украины по блокаде Приднестровья носят недружественный характер и подрывают процесс мирного урегулирования, длящийся в регионе уже более 20 лет.

Тем не менее, заявления украинского президента в Тирасполе восприняли спокойно, и реакция на них была, скорее, «дежурной» мерой. Из этого можно заключить, что вероятность эскалации конфликта, в ПМР, как, впрочем, и в России, считают довольно невысокой.

С данным утверждением можно всецело согласиться, так как наличие российской группировки войск надёжно охраняет Приднестровье от вооружённых провокаций с молдавской стороны. Что же касается экономической блокады региона, вероятно, в Тирасполе и Москве уже имеются планы по её преодолению.

Подводя итоги, отметим, что громкие заявления о «размораживании» приднестровского конфликта, прозвучавшие недавно из уст Петра Порошенко, скорее всего, так заявлениями и останутся. Реальная обстановка в регионе не способствует их воплощению в жизнь.

Впрочем, вполне вероятно, что эти слова были лишь очередным трюком украинского лидера, нацеленным на то, чтобы расположить к себе одну из восточноевропейских стран ЕС и НАТО, в надежде на её помощь.