События XIX века, получившие название «Опиумные войны», до сих пор памятны многим представителям не только китайского народа. Однако, описаны они в истории мягко говоря, однобоко, что не позволяет представить их как один из этапов Глобального Исторического процесса. Постараемся восполнить некоторые пробелы, тем более сейчас становится очевидно, что влияние этих событий на Китай ещё далеко не в прошлом, а скорее — в недалёком будущем.
Немного истории
XVII — XVIII века ознаменовались для Китайской империи Золотым веком правления династии Цин. Хотя, слово «золотым» не совсем объективно описывает тот период. Нужно уточнить, династия Цин была не совсем китайской. Она пришла из маньчжурии. Родиной этноса является Маньчжурия — это обширные земли, находившиеся за пределами Великой Китайской стены. Во время внутренних китайских междоусобиц армия маньчжуров берёт Пекин и в 1644 году начинается почти трёхсотлетняя эпоха правления династии Цин в Китае.
За этот период из упадка и экономического кризиса Китай превратился в сильную державу. Внутригосударственное процветание и развитие позволило правящей династии объединить провинции, свести к минимуму внутригосударственные междоусобицы и завоевать новые территории, которые и в настоящее время являются территорией Китайского государства — так написано во многих энциклопедиях.
Однако, не всё было так гладко, как написано в учебниках по истории. Маньчжурская национальность была в приоритете при распределении высших должностей в военном и административном деле. Занятия промышленным производством для маньчжуров считалось зазорным делом. За уголовные деяния китайцы и маньчжуры получали разные наказания, естественно худший вариант ожидал первых. Китайцы занимали посты в руководящих структурах, но это были не самые важные и ответственные места работы. Другие этносы в раздаче постов вообще не участвовали.
Это не могло не вызывать недовольства коренных жителей Поднебесной, впрочем, к этому немаловажному факту мы ещё вернёмся.
Тем временем, если обратиться к разным источникам, описывающим экономику Китая, можно прочесть примерно следующее. Государство было самодостаточным, то есть всё, что нужно людям, производилось внутри страны. На внешние рынки Китай поставлял в основном чай, шёлк, фарфор, пряности.
Предпосылки войн — официальная версия
Наше представление о причинах и задачах опиумных войн мы опишем ниже, а сейчас давайте освежим в памяти исторические сведения, которые многие из нас читали, смотрели и которые считаются легитимной наукой единственно правильными.
Итак, по состоянию на середину XIX века население Англии «подсело» на чай, который стал (почему — отдельная тема) элементом национальной традиции. Его импортировали из Китая столько, что «торговый баланс» был не в пользу Англии. И это многим не нравилось ещё и потому, что Китай практически ничего не покупал у «владычицы морей». Китайские товары иностранцы могли приобретать только при условии оплаты серебром и исключительно в одном месте ― порту Кантоне (Гуанджоу). Весь остальной Китай был закрыт для доступа «заморских варваров».
ПРОВИНЦИЯ ГУАНЧЖОУ В КИТАЕ
Правда, среди немногочисленных импортных товаров, которые всё же пользовались спросом в Китае, был опиум.
В те годы опиум не был под запретом, его использовали и в медицине как обезболивающее, и как успокоительное, и курили для наслаждения, смешивая с табаком. Однако, наука не стояла на месте и уже в первой трети XIX века опиум научились очищать так, что получался практически героин со всеми вытекающими последствиями — привыканием, расстройством психики и прочим. Монополией на торговлю бенгальским опиумом тогда владела Ост-Индская компания. Она и занималась нелегальной продажей в Гуанчжоу, обратно вывозя чай в Англию.
Наркотик, понятное дело, сыграл свою роль, спрос на него вырос, к нему пристрастилось огромное количество жителей Поднебесной. За несколько лет такой торговли торговый баланс с точки зрения англичан пришёл в норму, но китайского императора больше заботило не это, а то, что наркоманами стали огромное количество государственных служащих, армейских чинов, да и обычных тружеников. Чтобы положить этому конец, в 1839 году император назначает на пост чрезвычайного представителя по борьбе с контрабандой опиума своего человека — Линь Цзэсюя.
Прибыв в Гуанчжоу, чиновник начинает действовать смело и решительно. В основном английские торговцы, находившиеся в единственном открытом для иностранцев порту, сосредоточили у себя большие запасы наркотиков. Линь Цзэсюй приказал их сдать, а получив отказ, блокировал склады войсками. В итоге было изъято более 19 тысяч ящиков и 2 тысячи тюков опиума.
Линь Цзэсюй действовал не только запретительными мерами. Иностранцам было предложено право продолжить торговлю с Китаем, но при даче письменного обещания навсегда прекратить торговлю опиумом. Чиновник был готов компенсировать потерянный опиум тем, кто пойдёт на сделку, предоставив взамен дорогостоящие китайские товары.
Но дело зашло слишком далеко. В наркотрафик были вовлечены даже приближенные к императору лица, которые настоятельно советовали монарху «прекратить кошмарить бизнес». С другой стороны, сторонники силовой линии предлагали изгнать европейцев из Китая полностью
Линь Цзэсюй видел, что полная изоляция лишь даст Британии повод для военного вмешательства, которого она откровенно искала. Но повлиять на императора он не мог. В декабре 1839 года император Китая объявил о полном закрытии страны для иностранных торговцев.
Первая опиумная война (официальная версия)
В 1840 году Великобритания объявила Империи Цин войну. В бой со стороны Англии вступило около 4000 солдат и 40 кораблей.
Преимущество английской армии было в более совершенной артиллерии, их командующие хорошо разбирались в тактике и стратегии. У китайской армии хоть и был примерно двадцатикратный перевес в живой силе, но они не были знакомы с тактикой ведения войны, не смогли грамотно организовать строительство оборонительных сооружений, и их артиллерия не могла вести прицельный огонь.
Примечательно начало боевых действий. 5-го июля 1840 года командующий английской эскадрой выстроил корабли вдоль береговой линии острова Чусан, где были оборонительные сооружения и спустил на воду шлюпки с десантом. После первого выстрела с кораблей китайцы ответили огнём своих пушек. Однако, английская артиллерия имела превосходство и через 9 минут (!) боя китайцы бежали. (По другим источникам — это был морской бой и за те же 9 минут была разгромлена китайская эскадра. Почему такие разночтения? Да в этой истории вообще много лжи и ангажированных оценочных суждений). Десант высадился на берег и занял вершину, увенчанную храмом, которая была покинута китайцами. Через 2 часа после высадки пехотных частей удалось доставить на берег четыре десантных орудия и поставить их на упомянутую вершину. С командующей высоты можно было видеть город Тин-гай, закрытый возвышенностями со стороны рейда и расположенный в довольно обширной долине. Он был обнесён, подобно другим городам, четырехугольной стеной в почти 5 метров толщины. Стену городскую окружал довольно глубокий водяной ров, прерывавшийся только у северо-западного угла. На каждой стороне четырехугольника находились ворота, выходившие в поле. Десантная артиллерия, тотчас по занятии позиции, открыла по городу огонь гранатами, которые заставляли жителей спасаться. Штурм Тин-гая, вследствие наступающей темноты, был отложен до следующего утра. Войска же расположились на ночлег в предместье, близ эскадры. С рассветом 6-го июля оказалось, что город был оставлен как жителями, так и войсками.
Запомним этот эпизод, который стал абсолютно типичным для той войны. Дальнейшие подробности опустим, сказав что английские войска брали город за городом. В начале августа 1842 года британцы подошли к Нанкину, южной столице Китая, и вынудили императора принять все их условия.
29 августа 1842 года был подписан Нанкинский договор, по которому Китай выплачивал контрибуцию в 15 миллионов лянов серебра, передавал Гонконг и открывал для английской торговли пять портов: Гуанчжоу, Сямынь, Фучжоу, Шанхай и Нинбо. В этих городах должны были действовать независимые законодательные и судебные органы. Таким образом, была основана система «открытых» портов, число которых к началу ХХ века в Цинской империи выросло до нескольких десятков. Для западных государств открылся доступ к внутреннему рынку, а ещё более активное распространение опиума привело к более масштабному увлечению китайского населения опио курением со всеми вытекающими печальными экономическими и социальными последствиями.
Вторая опиумная война (официальная версия)
Второй «опиумной войной» считается конфликт между Великобританией, Францией и Китаем, который длился с 1856 по 1860 год. Согласно другой точке зрения, выделяется ещё и так называемая третья «опиумная война» — военные столкновения в 1859–1860 годах. Но в профессиональной литературе по международным отношениям на Дальнем Востоке весь комплекс конфликтов с 1856 по 1860 год чаще всего считают одним конфликтом, с единым рядом причин.
Можно сказать, что в результате «опиумных» конфликтов появился новый тип войн — их еще называют «полицейскими» — за установление нового порядка в стране или регионе, удобного наступающему игроку. Среди целей одной из сторон такого конфликта, хорошо известных в современной истории международных отношений, может быть и свержение неугодного режима. В некоторых работах вторая «опиумная война» иногда даже именуется первой антитеррористической операцией. Почему именно «антитеррористической», сказать трудно — возможно, имеется в виду ее «карательный» характер. Для Англии смысл был именно в навязывании своей воли цинским властям, установлении удобных для неё правил игры. Поэтому, конечно, с этой точки зрения вторая «опиумная война» касалась не только торговли опиумом, у Великобритании и Франции были более масштабные цели.
Англия стремилась расширить сферы своего влияния во Внутреннем Китае, в том числе получить доступ к речным портам. Вместе с Францией и США, пользуясь политическими неурядицами в Цинской империи в годы Тайпинского восстания, начавшегося в 1850 году, она добивалась от цинского двора права неограниченной торговли в империи, учреждения посольства в Пекине. В 1854 году державы потребовали перезаключить договоры, подписанные по результатам первой «опиумной войны», но получили отказ. Когда же силы Великобритании и Франции высвободились после Крымской войны, довольно быстро нашёлся повод для развязывания нового конфликта в Китае.
Нападению опять подвергся Гуанчжоу, а также Тяньцзинь, и в 1858 году были подписаны Тяньцзиньские договоры, предоставившие Западу новые привилегии: открыты дополнительные порты, введена консульская юрисдикция. В ходе конфликта маньчжурские войска несколько раз оказывали серьезное сопротивление, и расчет европейцев на лёгкую победу не оправдался. Маньчжуры добивались переговоров, при этом стремились затянуть время. Однако, несмотря на попытки организованной обороны, были взяты форты Дагу, союзники подошли к Тунчжоу и угрожали Пекину. Помимо того, в октябре 1860 года англичане и французы подвергли разграблению летний императорский дворец Юаньминъюань. Трофеи из него до сих пор являются ценными экспонатами европейских музеев. К моменту подхода союзников к Пекину деморализованная цинская армия и оказавшийся один на один с опасностью князь Гун уже отказались от сопротивления и передали под контроль наступавших ворота Андинмэнь. Стоит отметить, что большую роль в предотвращении разграбления Пекина Англией и Францией сыграла Россия и лично князь Н. П. Игнатьев.
Вторая «опиумная война» закончилась подписанием в конце октября 1860 года Пекинского договора, по которому, к сожалению для Китая, Великобритания и Франция смогли удовлетворить предъявляемые требования, и даже более. Цинская династия обязалась выплатить существенную контрибуцию — 8 миллионов лянов серебра. Для торговли был открыт Тяньцзинь (сегодня — город центрального подчинения, одной из достопримечательностей которого как раз является европейский колониальный квартал). Франция и Великобритания получили право вывозить китайцев в качестве рабочей силы в другие колонии. И конечно же, договор проложил путь к ещё более активному росту опиумной торговли. Кроме того, мак стал выращиваться на территории самого Китая, притом и самими китайцами.
Россия также подписала свой Пекинский договор с Китаем, имевший большое значение. Не участвуя в «опиумных войнах», она, однако, не могла допустить значительного нарушения баланса сил в международных отношениях на Дальнем Востоке в пользу Великобритании, Франции и США. Оказав поддержку Цинам в защите Пекина, Россия получила согласие маньчжуров на установление и документальное закрепление границы по Амуру и Уссури. И 14 ноября 1860 года был подписан российско-китайский договор, содержательно продолжавший Айгунский и Тяньцзинский договоры.
Почему китайцы плохие «вояки»
Большинство военных сражений за многовековую историю Китая были ими проиграны, причём противник далеко не всегда превосходил китайскую армию настолько, насколько разгромными оказывались поражения. Выше мы приводили эпизод, который показателен не только для этой войны, но и для других. Давайте попробуем поискать первопричину этого.
Вообще, как ведёт себя в разных ситуациях человек, зависит от его представлений о мире, в частности о жизни и смерти, миссии, целях, ценностях, что можно объединить одним понятием — мировоззрение. Особенно ярко эти глубинные мировоззренческие установки проявляются в острых, критических ситуациях, в частности — на войне.
А самым эффективным инструментом по формированию мировоззрения не только отдельного человека, а и целого народа являются вероучения. Господствующими (по численности) вероучениями в Китае являются Буддизм, Даосизм и Конфуцианство. Именно с целью поиска мировоззренческих уставновок, не позволяющих китайцам добиваться Побед, мы и рассмотрели эти вероучения.
В рамках статьи рассмотреть всю многослойную конструкцию смыслов этих вероучений не получится, мы затронем только наиболее очевидные, тем более что все три вероучения достаточно близки по формируемым смыслам.
Итак. Первое. Источниками возникновения вероучений Китая послужили магическо-шаманские культы древних, учение о бессмертии и магические практики. Тот же Даосизм «продвигали» многочисленные даосские маги и проповедники, примкнувшие к даосизму знахари и шаманы, которые умело синтезировали некоторые философские идеи даосизма с примитивными верованиями и суевериями крестьянских масс. Отсюда первый вывод — надежда, что желаемое произойдёт («не может не произойти») каким-то волшебным образом, магией. Соответственно, когда этого не происходит и у вражеских войск получается то, что не должно получаться, рвутся шаблоны и установки, люди впадают в растерянность, а в любой непонятной и опасной ситуации существует в общем-то два пути: бей, или беги.
Второе. Если большинство других религиозных систем во имя обретения бессмертия (спасения души) предлагают бороться «за душу», а уже потом за тело, то даосизм — наоборот отдаёт предпочтение первоочередному совершенствованию тела, видя в этом залог бессмертия (спасения души) [5]. Отсюда выбор между «бей или беги» склоняется к «беги», ведь установленная глубоко внутри психики мечта о достижении бессмертия может оказаться под угрозой, если тело погибнет, особенно ярко это начинает проявляться в моменты, когда прилетают вражеские снаряды и массово начинают гибнуть боевые товарищи.
Третье. Даосизм — религиозная система, которая, также как и Буддизм, направлена на полное обезличивание людей в процессе слияния психики последних («просветления») с мощной эгрегориальной системой, объединяющей всех «подданных». Отсюда можно сделать вывод, что «средний» воин ощущает себя частью огромного коллектива, но не героем-одиночкой, не человеком, способным повести за собой, совершить подвиг, показать пример товарищам.
Мы знаем, что среди китайских воинов были, есть и будут и выдающиеся личности, и мастера боя, и герои, но описанные выше мировоззренческие установки формируют массовую статистику поведения людей, а немногочисленные (внесистемные) герои не меняют общей картины.
Есть в вероучениях Востока ещё один интересный элемент — принцип «недеяния». Звучит он примерно так: в сферах, приносящих вред Природе и биоценозам — прежде чем предпринимать какие-либо действия, нужно гармонизировать последние с объективными законами Мироздания. А если это невозможно — лучше соблюдать принцип недеяния, чтобы не навредить себе и окружающей среде. Думаем, во многом этот принцип «помог» проспать и проникновение опиумокурения глубоко во все слои общества, и подготовку стран Запада к войне и многое другое.
Что нужно делать китайским руководителям, чтобы изменить такой «рок», висящий над целым народом. Думаем, они всё правильно понимают и правильно делают. Участие в совместных военных учениях, в местах вооружённых конфликтов с теми, в чьей алгоритмике есть умение побеждать, например — с русскими. Совместные действия позволяют подключиться, войти в один с нами информационный массив, в котором и содержатся те алгоритмы мышления и действия, которые приводили наших воинов к славным победам.
Ещё нужно упомянуть один важный момент. У господствующих вероучений Китая есть ещё одна значимая грань. Устанавливая в своих умолчаниях жёсткую иерархию, поддерживающую по сути рабовладельческий строй, в оглашениях они провозглашают равенство и справедливость. Возможно, поэтому, видя верноподданнические продажные отношения иерархов вероучений к имперской «элите», вспыхивали многочисленные и довольно продолжительные крестьянские восстания, об этом мы и поговорим ниже.
Восстание тайпинов
Прежде чем мы перейдём к описанию своей версии событий во времена «опиумных войн», нужно осветить ещё один яркий эпизод тех лет, получивший в истории название «Восстание тайпинов». В официальной истории эта крестьянская война совпадает по времени со «второй опиумной войной», указываются даты 1850 — 1864 и количество жертв — от 30 до 100 миллионов человек. Но обо всём по порядку.
Высокие налоги, коррупция, деградация общества в том числе и из-за распространения наркотиков, усугубили противоречия между правящим этносом (маньчжурами) и остальными китайцами. На этом фоне на историческую сцену выходит сельский учитель Хун Сюцюань. Он всю свою жизнь мечтал о карьере чиновника (а на должность чиновников китайцев брали очень ограниченным количеством, да и то лишь после строгого «кастинга» в виде экзаменов). Когда же Хун провалил очередной такой экзамен, он разочаровался во всей этой системе и ударился в религию. И не в какую нибудь, а в христианскую.
Некоторые источники передают этот момент так: «подобно христианским святым Хун, после третьего провального экзамена, ставшего для него концом прежней жизни, 40 дней и ночей находился при смерти, бредя стихами, в которых смешивал христианские элементы с традиционными китайскими. Выздоровев, он уже не думал о сдаче экзаменов, а намеревался изменить мир».
Объявив себя сыном Бога, соответственно, братом Иисуса Христа, Хун основал новое вероучение — вариант китайского протестантизма с элементами даосизма. Он провозгласил начало войны за равенство и свободу — государство Всеобщего благоденствия Тайпин Тяньго. Идеи Сюцюаня оказались очень привлекательны для простолюдинов. Мессия запретил наркотики, алкоголь, азартные игры и проституцию. Взамен Хун предлагал участие народа в управлении государством, равноправие полов, отмену налогов, распределение всех благ поровну и другие элементы коммунизма, а ещё он предлагал провести конфискацию имущества у богачей.
Кроме того, бывший учитель поставил цель — свержение маньчжурской династии Цин, которая навязывала свои культурные обычаи коренным китайцам. В результате многие обездоленные бедняки, крестьяне, пираты, разбойники массово вступали в ряды новообращённых тайпинов. В 1850 году их численность достигла 20 тысяч человек, и провинция Гуанси восстала. После захвата первого большого города — уездного центра Юнъань, они создают своё правительство и провозглашают новое государство. Оно называлось Царство Небесное Величайшего Счастья – «Тай-Пин Тянь-Го» — и восставших стали называть «тайпинами».
Правительственные войска и полиция не могут оказать действенного сопротивления, и мятеж быстро перекидывается на соседние регионы. К 1853 году пал Нанкин. Восстание охватило большую часть Южного Китая.
ВОССТАНИЯ В ЮЖНОМ КИТАЕ
Вдохновлённые успехами тайпинов, поднялись северные и центральные регионы империи: восстание Общества малых ножей в Шанхае, красноголовых в Гуандуне, нянцзюней в Аньхоне и т.д.
Воевали тайпины с красными повязками на головах, что, видимо сближало их с идеями коммунизма и приносило удачу в битвах.
ВОССТАНИЕ ТАЙПИНОВ В КИТАЕ
Движение тайпинов было очень сложным явлением. Это была и традиционная крестьянская война против правящей бюрократии (социальный взрыв, включавший и войну кланов), и традиционное же национально-освободительное движение против иноземной династии. Это была религиозная война нового «христианского» мировоззрения против традиционного китайского (особенно против конфуцианства в самых его костных формах) — и в то же время война за возрождение древнейших китайских идеалов, восходящих к эпохе Чжоу, завершившейся за три века до Христа.
Впрочем, мы не будем описывать весь ход восстания тайпинов, с которыми, кстати, сражались не только императорские войска, но и войска иностранных захватчиков (этот факт осветим ниже). Скажем только что оно было подавлено и причиной, на наш взгляд явилось то, что сумев поднять народы на борьбу, руководители восстания не сумели организовать работу государственных институтов, необходимую для нормальной жизни людей. Сам Хун Сюцюань, видя гибель дела его жизни, покончил жизнь самоубийством.
Глобальные игроки
При рассмотрении любого события, а тем более такого масштабного как война, можно выявить наличие Глобального субъекта управления, его цели и методы. Не стоит впадать в конспирологические теории, выискивая заговоры «мирового правительства», Глобальное управление так и устроено, что невозможно найти структуру, все участники событий действуют как бы на свои интересы, но в то же время достигаются и интересы более высокого порядка. Те же сначала английские, а затем и французские и американские политики, торговцы и военные действовали исходя из меркантильных соображений и теми методами, которые считали допустимыми в отношении иных народов. Но одновременно с этим они выстраивали определённую конфигурацию стран и народов, запускали процессы большой длительности, которые вышли «на поверхность» спустя десятилетия, а некоторые выйдут в будущем. Более подробно механизмы Глобального управления мы разбирали в статье «ГП — люди или функция?»
Поговорим о Глобальном субъекте, посмотрев с его позиций на ситуацию в том регионе. Династия Цин в общем-то устраивала Глобальных игроков тем, что она надёжно и устойчиво управляла китайским обществом. Понятно, что не всех устраивали некоторые моменты, например политика закрытости, мешавшая «культурному сотрудничеству», а именно проникновению идей с Запада. Именно это и «скорректировали», одновременно решив и несколько других проблем, о которых сейчас и поговорим.
Выскажем мысль, которая на на этом этапе погружения в тему может показаться крамольной: Иностранные интервенты и войска империи Цин в этих войнах были на одной стороне. Нет, не было совместных военных штабов, где разрабатывались общие операции, всё было по-взрослому. Хотя и мысль об отсутствии совместных военных штабов может оказаться не совсем верной — восстания тайпинов подавлялись и теми и другими войсками. Отчасти дело в том, что исторические описания событий тех лет дошли до нас в своём большинстве с либерально-западных позиций (историю пишет победитель).
Но даже такие насквозь либеральные глашатаи, упоминают о том, что императорские войска вступали в бой не с английскими войсками, а с местными [6]. Правда, объясняется это тем, что китайское общество настолько погрязло в коррупции, лизоблюдстве и верноподданности, что докладывать «наверх» о неудачах было себе дороже, а поскольку совсем не докладывать было нельзя, громили своих же, обвинив их в том, что они сдались вражеским войскам. Результаты таких «побед» с количеством убитых и раненых «мятежников» и передавались императору, и это было проще, чем вступать в боестолкновение с англичанами.
Английские войска, одержав несколько побед, взяв несколько ключевых городов, не стали свергать императора и ставить своего наместника. Они заключили соглашение, по которому получили контрибуцию, отхватили Гонконг и открыли торговлю, в том числе и опиумом, через множество портов. Кто то скажет, что они бы не смогли «переварить» весь Китай, поэтому взяли столько, сколько смогли. Но нам думается, что император их вполне устраивал, к тому же в дальнейшем управлении китайским обществом все «непопулярные» решения и явно противо народные действия можно было объяснить проигрышем в войне — сами проиграли, сами терпите.
Что же получил Глобальный субъект
Расположим «выгоды» в порядке возрастания значимости.
Во-первых, сдерживание роста населения. Хотя это и скорее второстепенная цель, не нужно сбрасывать её со счетов. Численность населения пытаются ограничить сейчас, но это не значит что тогда об этом не было речи. Дело не только в войне с жертвами более 100 миллионов человек, скорее дело в наркотиках. Весь совокупный ущерб от их действия вряд ли можно подсчитать, но он видится огромным.
Во-вторых. После «опиумных войн» китайское общество перестало быть закрытым, туда стали методами «культурного сотрудничества» проникать западные ценности, вероучения. А это позволило формировать мировоззрение общества практически всей Планеты без каких-либо изолированных «анклавов», в которых без их влияния могли сформироваться такие мировоззренческие конструкции, с которыми было бы сложно работать в плане управления (вспомните индейцев северной Америки).
В-третьих, была поддержана устойчивость управления Цинского императора, причём упреждающе, заблаговременно не допущено назревающее всеобщее народно-освободительное восстание, эхом которого и явилось восстание Тайпинов, которое упомянуто выше. Дело в том, что крестьянские восстания подобное «восстанию тайпинов» не начались в 1850 году, а со времени захвата власти маньчжурами восстания вспыхивали то тут, то там. Нарастающие противоречия увеличивали масштабы схваток, мог наступить момент всеобщего восстания, вот тогда императорские войска без поддержки сил интервентов вряд ли смогли удержать ситуацию под контролем.
И главное. Коренные китайские народности протестовали только ли против чуждых маньчжуров? Нет. Выше мы писали о тех мировоззренческих установках, которые формируют у них господствующие вероучения. Хотя в умолчаниях они и поддерживают устойчивость фактически рабовладельческой иерархии, но в оглашениях они формируют представления о справедливой жизни, о равенстве. Для Глобального субъекта был риск, что в Китае восторжествует некий китайский вариант коммунизма, а к противостоянию ему пока не были готовы в основном на идеологическом уровне. Затем, уже в ХХ веке в Китай придёт «коммунизм», он очень хорошо ляжет на мечты китайского народа о будущем, но это уже будет не тот коммунизм, он будет выхолощен учением Маркса. Фактически это означает, что Глобыльный субъект упреждающе профилактировал появление коммунизма в таком большом государстве тогда, когда у Глобальщиков ещё не было идеологического оружия против него.
Именно эти задачи и были решены под видом «опиумных войн» руками жадных до прибыли дельцов, политиков, военных. Ещё не нужно забывать те «закладки», которые были сделаны на будущее. Тот же договор, по которому России отошёл Дальний Восток. Именно этот факт затем неоднократно использовался для обострения отношений с Россией и для разжигания конфликтов вплоть до военного столкновения. Думаем, при заключении этого договора, англичане прекрасно это понимали и пошли на это именно ради создания очага напряжённости, в который они время от времени будут подкидывать топливо, решая свои задачи. Вот она, стратегия «разделяй и властвуй» во всей «красе».
Китайская месть
Китайцы знают свою историю. В памяти китайского народа сохранились те чувства, когда твой народ истребляют просто потому, что у него не такое современное оружие, проводят геноцид наркотиками потому, что они люди «второго сорта». Интервенты устанавливают свои правила игры по причине того, что они считают себя «белой костью».
Это не только не забылось, но приобретает всё большую значимость, когда китайцы видят, что и сейчас их используют западные «партнёры» как дешёвую рабочую силу, как безропотную массу. Они видят, что в той же Палате Лордов сидят потомки тех, кто творил геноцид в Китае. Они не только не понесли наказания, не раскаялись, они продолжают считать себя «элитой», которой позволено всё. Мы сейчас на пороге грандиозных событий, раскола, смены мировых лидеров. Эти памятные мысли не только об англичанах, а о всём западном мире (не зря тогда подключили и французов и американцев) позволят вырвать китайское общество из орбиты западного проекта, а может и развязать военный конфликт. Понятно, что здесь далеко до самостоятельного китайского пути, но память об «опиумных войнах» будет «подогреваться» Глобальщиками и использоваться для перекраивания мира по новым лекалам.
