Одним из краеугольных вопросов политики на Среднем Востоке и в Южной Азии является формирование транспортных коридоров. Основные дискуссии в российских и западных СМИ, как правило, ограничиваются Китаем и перспективами Нового Шелкового пути. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что судьба этого и многих других проектов далеко не всегда зависит от Пекина. Количество предложений по созданию транспортных коридоров в этом регионе значительно превышает показатели других регионов. И каждый участник ведет собственную игру, причем одни и те же страны могут выступать союзниками в одних проектах и ярыми противниками в других. Частичное снятие санкций с Ирана стало дополнительным стимулом коридорной войны. Последнее время участники лишь усиливают свою активность по продвижению собственных проектов и противодействию конкурентам.
Китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК)
Одним из главных проектов Китая в Южной Азии является проект транспортного коридора из Западного Китая в пакистанский порт Гвадар. Китайцы вкладывают значительные средства в его реализацию, создавая современный порт на берегу Индийского океана, и таким образом стремятся решить сразу несколько задач: создать короткий путь для своего экспорта на Запад, обеспечить надежный, независящий от США маршрут транспортировки ближневосточных углеводородов в Китай и способствовать развитию своих западных территорий.
Но соседняя Индия недовольна усилением Исламабада и Пекина, особенно с учетом того, что часть маршрута пролегает по спорной территории Кашмира, находящейся под контролем пакистанских военных. Многолетнее военное и политическое индо-пакистанское противостояние лишь осложняет ситуацию.
Существующие противоречия вылились в недавние открытые обвинения со стороны начальника Генштаба ВС Пакистана в адрес Индии, которая, по его мнению, пытается сорвать пакистано-китайский проект общей стоимостью 46 млрд долларов. В апреле пакистанские спецслужбы задержали на территории провинции Белуджистан бывшего офицера индийских ВМС, который якобы являлся индийским разведчиком и способствовал дестабилизации ситуации в этом регионе.
Трубопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ)
Обсуждавшийся долгие годы газопровод ТАПИ наконец подошел к практической реализации. В декабре 2015 года Туркмения начала строительство участка от города Мари. По наиболее оптимистичным прогнозам строительство займет три года, хотя уже в марте 2016 министерство нефти Индии оценило общие временные затраты на строительство в семь лет.
Основной проблемой проекта остается обеспечение безопасности в Пакистане, и Афганистане. Ухудшение военной обстановки в последнем в очередной раз ставит под сомнение перспективы этого проекта.
Однако участники, и в первую очередь, Туркменистан, не снижают активности, пытаясь привлечь к этому проекту серьезных инвесторов не только среди стран-участниц, но и за пределами региона. И вот уже 19 мая в ходе своей поездки в Саудовскую Аравию президент Бердымухамедов договорился с Исламским банком развития и саудовскими фондами об их участии в финансировании трубопровода. Ранее считалось, что арабские страны Персидского залива не поддерживают проект, позволяющий сильному конкуренту потеснить их на рынке Южной Азии. Но судя по всему, саудиты и их союзники решились на этот шаг, лишь бы навредить растущей экспансии Ирана.
Иран-Пакистан-Индия (ИПИ)
Идея строительства газопровода Иран-Пакистан-Индия существует уже 20 лет, но так и остается лишь декларацией о намерениях. Проект, который должен был объединить три государства, так и не смог преодолеть ни внутренних противоречий между договаривающимися сторонами, ни давления со стороны внешних сил.
Очередным подтверждением стало недавнее заявление посла Ирана в Индии о том, что США мешают продвижению этого проекта, рассчитывая на выход собственных производителей на индийский рынок. К этому можно добавить и недовольство Катара, являющегося крупнейшим поставщиком сжиженного газа в Индию.
Таким образом, «Проект мира», как пафосно называли ИПИ политики, вероятно, ограничится лишь веткой Иран-Пакистан. Он имеет огромное значение для Пакистана, на который должно было приходится около 40% планируемых поставок газа в рамках ИПИ. Пакистан испытывает серьезный недостаток энергоресурсов на севере страны, а потому прокладка трубопровода из Ирана могла бы частично снять эту проблему.
Кроме того, в дальнейшем существует вероятность продления трубопровода за границу Пакистана, но уже не в Индию, а в Китай. Это хорошо укладывается в концепцию КПЭК, но формально создает конкуренцию ТАПИ.
Трубопровод Иран-Оман-Индия (ИОИ)
Пассивная позиция Индии в отношении ИПИ вызвана не только склонностью Индии к поставкам сжиженного газа, влиянием Катара и происками США. Дели стремится к диверсификации энергопоставок и, конечно, не намерен отказываться от иранского газа. У Индии есть альтернативный вариант — прокладка подводной трубы из Ирана в Индию через Оман.
Этот проект обладает тем преимуществом, что практически нивелирует влияние сторонних игроков на отношения Дели и Тегерана. Традиционный противник Пакистан исключается из числа транзитеров. Влияние Катара и других стран Персидского залива также снижается. Оман хоть и является арабской страной, но стоит несколько поодаль от остальных. Маскату выгодно не только оставлять для собственного потребления часть иранского газа, но и закрепить за собой роль потенциального энергетического хаба, позволяющего обеспечить экспорт углеводородов Персидского залива в обход Ормузского пролива. К тому же в Омане сильна шиитская община и султан постарается воздержаться от резких шагов против Тегерана.
Дать новый толчок этому проекту может официальный визит в Иран премьер-министра Индии Н.Моди 22-23 мая 2016 года. Основными вопросами встречи заявлены углубление экономического сотрудничества двух стран и реализация совместных инфраструктурных проектов.
Транспортный коридор «Север-Юг»
Создание транспортных коридоров в центре Азии не сводится лишь к строительству трубопроводов. Более широкие политические и экономические подходы закладываются в создание целых инфраструктурных комплексов, позволяющих объединить трубопроводные магистрали с авто- и ж/д транспортом. И если КПЭК даст возможность Китаю вывести свои, удаленные от моря районы к Индийскому океану через порт Гвадар в Пакистане, то у Индии есть альтернативный проект доступа к отрезанным от морских торговых артерий Афганистану и республикам Средней Азии через иранский порт Чабахар.
Активно развивающаяся экономика Индии требует не только новых поставок углеводородов, но и новых рынков сбыта. Кроме того, расширение политического влияния Индии в Центральной Азии сдерживается тем, что страна географически отрезана от этого региона территориями Пакистана и Китая, которые не горят желанием способствовать росту индийского авторитета.
Вкладывая достаточно большие средства в Афганистан (например, строительство ГЭС стоимостью 300 млн долларов), Индия рассчитывает и дальше углублять экономическое сотрудничество. Следующий визит после Ирана Моди совершит в Афганистан в июне 2016 года.
Этому способствует и позиция руководства Афганистана. Официальный Кабул имеет сложные отношения с Исламабадом, что также на пользу сближению с Индией. Противники действующей администрации Афганистана, в поддержке которых не раз обвинялся и Пакистан, пытаются противодействовать индийско-афганскому сближению. Только этой весной совершены нападение боевиков на индийское консульство и ракетный обстрел здания парламента Афганистана, построенного на индийские деньги.
Но одним Афганистаном индийские планы не ограничиваются. Вслед за этой страной транспортный коридор должен пойти дальше в Среднюю Азию, а далее в Россию и Западную Европу.
Дороги вокруг Каспия
23 апреля вступило в силу Ашхабадское соглашение, которое предусматривает создание транспортного коридора Узбекистан-Туркменистан-Иран-Оман. Казахстан в прошлом году уже присоединился к этому соглашению. Индия тоже выразила желание участвовать в проекте.
Еще одним направлением коридорной политики для Ирана является Кавказ. В рамках создания каспийского железнодорожного кольца Иран и Азербайджан запланировали до конца 2016 года соединить свои железные дороги. После завершения строительства ж/д перехода между этими странами открывается прямой путь из Ирана в Россию.
Но Москве не стоит расслабляться, полагая, что на этом пути у нее не будет конкурентов. Азербайджанские железные дороги развивают и другие направления. В частности, 13 мая Азербайджан присоединился к восточноевропейскому проекту «Викинг», обеспечивающему железнодорожный транзит от Черного до Балтийского моря в обход России. Помимо этого есть еще маршрут Азербайджан-Грузия-Турция.
США
Все это происходит под неусыпным взглядом Вашингтона. США давно и серьезно ведут «Большую игру», унаследовав принципы азиатской политики от Британской империи.
Основной чертой американской политики является создание условий, когда ни одно из региональных государств и тем более мировых игроков не могут получить перевес над остальными.
Штаты поддерживают Туркменистан и его проект ТАПИ, желая оторвать Ашгабат от Китая и России. В конце прошлого года вместе с туркменскими заявлениями о начале строительства трубопровода активизировались туркмено-американские контакты и, отправной точки трубопровода. Если же Туркменистан попытается затеять свою игру против США, можно не сомневаться, что Ашгабаду тут же поставят на вид антидемократичность действующего режима.
Военное присутствие в Афганистане также играет на руку Америке. С одной стороны американцы участвуют в переговорах по внутриафганскому урегулированию, правда, пока безуспешных. С другой, на фоне сообщений СМИ о том, что собственные вооруженные силы Афганистана не способны обеспечить безопасность трубопровода, иностранный контингент во главе с США выглядит вполне логичным претендентом на роль охранника. А это дополнительный повод не выводить войска и сохранять свое влияние на происходящее в регионе.
Китайско-пакистанский проект тоже не в интересах Вашингтона. КПЭК выводит торговые связи Пекина с Западной Азией и Европой из-под контроля американцев. При этом для Америки эффект от создания антикитайской коалиции в Юго-Восточной Азии и провоцирование военного противостояния в Южно-Китайском море оказываются нивелированными. Контроль над Малаккским проливом уже не обеспечит блокады Китая.
Пакистан, все более отдаляющийся от Вашингтона, и Иран, остающийся главным региональным раздражителем для Штатов, остаются в числе стратегических противников США. Любые успехи этих двух государств будут вызывать недовольство за океаном.
Казалось бы, Индия, с которой Америка все больше заигрывает, должна получить все выгоды от складывающейся ситуации. Но и тут не все так просто. Во-первых, США не захотят усиления Ирана, последующего за сближением с Индией. Во-вторых, экономический и политический рост Индии нужен американцам, только пока существует напряженность между Дели и Пекином. США нельзя допустить, чтобы Индия сблизила свои позиции с Китаем, и неважно, каким путем: благодаря двусторонним контактам, региональным или глобальным структурам, таким как ШОС или БРИКС.
Кроме того, есть и сугубо экономический интерес. Америка усиленно расчищает рынки для экспорта собственных углеводородов, осуществляя инвестиции в комплексы по приему и регазификации СПГ в Южной Азии. Пока одним из главных конкурентов является Катар, но ясно, что и против него США при желании смогут найти средство. Это при том, что и Индия обожглась на катарском газе, заключив долгосрочный контракт по высокой цене еще до падения нефтяных и газовых цен в 2015 г.
Россия
А что же Россия? Россия тоже ведет свою игру в Центральной и Южной Азии, стараясь сбалансировать свою политику в соответствии с быстро меняющейся ситуацией в регионе.
Заявив о восточном векторе внешней политики, Москва расширяет свое сотрудничество с Китаем. В Центральной и Южной Азии Россия старается диверсифицировать свои связи, в первую очередь, экономические. Так в конце прошлого года дочерняя компания «Ростеха» заключила контракт на строительство газопровода из Карачи в Лахор. В июне «Роснефть» закроет сделку по покупке 49% индийской нефтяной компании Essar, которая не только владеет крупным НПЗ и сетью заправочных станций в Индии, но и импортирует сырье из Ирана. Контракт «Роснефти»предусматривает поставки в Индию 100 млн. т нефти в течении 10 лет. Кроме того, Индия вошла в число трех стран — будущих крупнейших покупателей газа у «Ямал-СПГ». «Газпром» также обсуждает несколько проектов поставок газа в Индию, в частности, используя Иран: российский газ будет поступать в северные районы Ирана через Азербайджан, а сопоставимые объемы южно-иранского газа от имени «Газпрома» направятся в Индию. Предлагается достаточно много и других схем поставок вплоть до строительства отдельной ветки от трубопровода «Сила Сибири» в Северную Индию.
России приходится действовать не только пряником, но и кнутом. Яркий пример — сворачивание сотрудничества с Туркменистаном. В январе «Газпром» заявил о прекращении закупки туркменского газа. Несмотря на то, что отношения с туркменами у «Газпрома» уже давно не идеальны, но все-таки трудно назвать совпадением то, что отказ «Газпрома» последовал практически сразу после начала строительства ТАПИ и появления слухов о возможном размещении американских военных в Туркменистане.
Итак, активность в Центральной и Южной Азии можно охарактеризовать как войну всех со всеми. Практически каждая из участвующих сторон продвигает собственные планы по созданию международных транспортных коридоров, противодействуя другим проектам, даже если сама имеет в них долю. Какой из маршрутов в итоге победит, пока сказать сложно. Соревнование не сможет остаться в рамках чисто экономической конкуренции, так как ее реализация способна надолго определить ход развития региона и оказать влияние на мировую геополитику. И тут главным становится вопрос: насколько далеко стороны готовы зайти в этой борьбе?
