Едва ли не крупнейший ныне живущий фантаст Вернер Видж, публикуя свой роман «Конец радуг» в 2006 году мог предположить, что его детище станет пророческим. В романе одной из главных сюжетных линий была пандемия, вызванная комбинацией микровируса и воздействия на определенные группы населения тщательно подобранного интернет-контента. Сегодня ни один серьезный эпидемиолог не сомневается в реальности и опасности COVID-19, чреватым не только серьезным ухудшением здоровья у определенных групп заболевших, но и летальными исходами.
Едва ли не лучшим и понятным далеким от медицины людям объяснением происходящего с позиций вирусологии является мнение пульмонолога с мировым именем, академика РАН Александра Чучалина. Применительно к эпидемии коронавируса специалистами, далекими от теории заговора, и предположений, что Билл Гейтс – это агент Сатаны, который через вакцинацию стремится уничтожить 80% населения планеты, все чаще употребляется термин «инфодемия». Вот как об этом пишут респектабельные СМИ: «Подобной паники, подобной острой реакции на информационную атаку, вызванную коронавирусом, не было ни во времена пандемии птичьего гриппа H1N1, ни эпидемий свиного гриппа и тяжелого острого респираторного синдрома (SARS, родственника нынешнего коронавируса). Но, конечно, и такого всеобъемлющего распространения, как нынешняя, предыдущие инфекции не получили.
Причина инфодемии – гораздо более скорого, нежели самого вируса, распространения информации и дезинформации, его касающейся, – в том, что благодаря социальным сетям и новой конфигурации мировой информационной среды мы знаем о нем чрезвычайно много. В современном мире сама информация распространяется вирусно. Модель распространения «фальшивых новостей» (фейков), мемов в социальных сетях, слухов в телеграм-каналах на самом деле не что иное, как модель распространения заразной болезни. Американский исследователь Дуглас Рашкофф даже посвятил этому явлению книгу – «Медиавирус».
Однако, на мой скромный взгляд, дело обстоит гораздо более серьезно, и тема относится не столько к компетенции главного государственного санитарного врача. Руководителя Роспотребнадзора, сколько к вопросам Совета безопасности РФ.
Ни один серьезный аналитик, не говоря уже о профессионалах-вирусологах, не рассматривает эпидемию COVID-19 как фейк или многократно преувеличенную угрозу, под предлогом которой по всему миру осуществляется ударными темпами строительство глобального цифрового концлагеря под управлением искусственного интеллекта. При этом, сегодня уже никто не возьмется оспорить тот факт, что эпидемия коронавируса используется как причина глобального, а в долгосрочной перспективе терминального, кризиса мировой системы капиталистического хозяйства.
КАПИТАЛИЗМ КАК РЕАЛЬНОСТЬ — СОЦИАЛЬНАЯ ПРИРОДА, ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ, СОВРЕМЕННЫЙ МИРОВОЙ КРИЗИС
Это называется, форс-мажор, соответственно никто не виноват, а крупнейшие банки и корпорации должны получить миллиардную помощь, чтобы выжить.
Однако серьезный подход к коронавирусу не должен мешать выявлению необычных аномалий и странностей, сопровождающих эту мировую напасть. Коротко выделим главные.
Странность первая – масштабы
Эпидемия «испанского гриппа» в 1918-1919 годах унесла от 50 до 100 млн человек или от 2,7% до 5,3% жителей Земли. Всего же переболела треть тогдашнего населения планеты или 500 млн человек. Азиатский грипп 1959 года унес по всему миру 1,1 млн человек. Гонконгский грипп 1968 года также привел к смерти более 1 млн человек. Относительно недавний свиной грипп 2009 года унес жизни примерно 600 тыс. человек, а, например, в США им переболел 61 млн человек. Ни в одном их приведенных случаев не останавливалась экономика, не разрывались логистические цепочки, не прекращалась социальная и политическая жизнь. По состоянию на сегодняшний день COVID-19 заболело примерно 3,5 млн человек, а умерло по все планете примерно 250 тыс. человек, причем темпы медленно, но начали снижаться (при официальных подсчетах количества заболевших неангажированные медицинские статистики обращают внимание, что зачастую причина устанавливается в согласии с весьма неточными тестами и даже на глазок). В общем доля умерших от COVID-19 составляет на начло мая 0,00318% от населения планеты.
Странность вторая – неопределенность
Коронавирус, его происхождение, причины, течение болезни, последствия, возможность повторного заражения обсуждаются глобальным эпидемиологическим сообществом как минимум три месяца. При этом надо иметь в виду, что сам по себе коронавирус у летучих мышей стал предметом пристального, хорошо финансируемого изучения медиками и генетиками многих стран еще с нулевых годов, и не является какой-то диковиной, чем-то из ряда вон выходящим.
Если отдельно анализировать академическую медицинскую периодику и контент ведущих серьезных медиа, не говоря уже о «желтой» прессе, то сразу бросаются в глаза не только различия в тоне, но и характер высказываний. Для серьезных эпидемиологов в России и Америке, Европе и Китае COVID-19 не представляет собой неразрешимую загадку.
КАК ПОБЕДИТЬ КОРОНОВИРУС
Им хорошо известны методы, позволяющие еще на ранней стадии оказать серьезную помощь организму, а также препараты, облегчающие течение болезни. Некоторые из этих методов, кстати, были разработаны еще в последние годы СССР, в том числе под руководством уже упоминавшегося академика Чучалина.
На этом фоне провокационными и безответственными выглядят не только фейкопроизводящие сайты, но и ведущие мировые медиа, поражающие читателей и зрителей одним кошмаром, страшнее другого. Причем буквально на следующий день уже использованная страшилка забывается и в ход идет новая. Удивительно, но факт, в мире существует лишь два профессиональных и беспристрастных ресурса, занимающихся регистрацией публикаций ведущих СМИ по теме коронавируса и их фактчекингом. Оба ресурса относятся к немецкоговорящей части интернета.
Странность третья – неадекватность политических лидеров
Отметим лишь двух чемпионов – искушенную, опытнейшую Ангелу Меркель и специалиста по форс-мажорам, любителя Twitter и полемики Дональда Трампа. Меркель неоднократно пугала сограждан десятками миллионов немцев, которые неизбежно заболеют коронавирусом, а Трамп считал возможную смерть «только 120-200 тысяч американцев» своим личным успехом и достижением администрации.
Примеры можно приводить еще и еще, но сути они не меняют. Вместо того, чтобы спокойно на регулярной основе информировать граждан о том, что государственные корабли, хотя и испытывают серьезные угрозы, тем не менее идут выверенным курсом и обязательно придут при соблюдении общенациональной солидарности к победе над COVID-19, руководители либо отделываются общими фразами, либо в течение буквально недели меняют точку зрения на противоположную.
Странность четвертая – полное отсутствие международной солидарности
Даже в годы Холодной войны в XX веке эпидемиологи СССР и США, Варшавского договора и НАТО работали сообща и в контакте по преодолению опасных эпидемиологических заболеваний. В условиях конкурентного соревнования случалось, что советские газеты обвиняли американцев в изобретении СПИДа, а заокеанские СМИ публиковали репортажи о разработке в СССР новых штаммов чумы. Однако это были не более чем одиночные, строго дозированные наступательные операции холодной войны, которые не мешали реальному сотрудничеству. Сейчас же происходит обратная ситуация. США и Китай обмениваются обвинениями в распространении COVID-19. Причем администрация Трампа всерьез пытается создать коалицию по предъявлению Китаю счета за нанесенный американской экономике ущерб. Представить себе такое между СССР и США в XX веке было бы невозможным.
Странность пятая – аномалии
Приведу статистику по нескольким странам, где экономика не останавливалась, а социальная жизнь имела внятные, понятные минимальные ограничения для населения. Тайвань: население примерно 24 млн человек, заболело менее 19 тыс. человек, умерло 6 человек. Первые случаи имели место еще в феврале. При этом страна даже не ограничивала авиасообщение с Китаем, за исключением Ухани. Южная Корея: население примерно 52 млн человек, заболело 209 тыс. человек, умерло 252 человека. Япония: 127 млн человек, заболело 120 тыс. человек, умерло 510 человек. Беларусь: 9,5 млн человек, заболело 16,7 тыс. человек, умерло 99.
Отдельно стоит сказать о лагерях сирийских беженцев в Турции и Иордании. В этих лагерях работают десятки врачей-добровольцев, в основном из стран ЕС. Они внимательно следят за эпидемиологической обстановкой. То, что они сообщают, вызывает буквально оторопь. На почти 5 млн беженцев зарегистрировано лишь несколько случаев заболевания. Хотя, казалось бы, лагеря должны были превратиться буквально в могильники и соответственно самые ужасающие кадры в интернете должны были бы фиксировать не благодатную Ломбардию, а пустынную южную Турцию.
В последние годы тема информационных войн стала максимально популярной не только среди специалистов, но и широкой публики. Как правило выделяются два поколения информационных войн. Информационные войны 1.0 – это старые добрые агитация и пропаганда, использующие новый интернет-инструментарий и направленные на эрозию или перемену убеждений. Информационные войны 2.0 – это детище объединения бихевиористской психологии, больших персональных данных и подталкивающих к тому или иному поведению интерфейсов. Информационные войны 2.0 имеют дело не с убеждениями, идеалами, мышлением, а с инстинктами, привычками и стереотипами.
Сейчас на наших глазах в глобальном масштабе реализуется принципиально новый инструментарий психосоматических войн
Он лишь частично имеет отношение к информационным, а в значительной степени к вполне физическим, материальным войнам.
Человек только для ученых делится на психику и соматику, на материальное и идеальное, на физическое и психическое. Человек – един. Соответственно технологически точное воздействие на тело может породить незаживающие душевные раны, а информационное воздействие, как в романе Виджа «Конец радуг», привести к физическим болезням и даже терминальным эпидемиям.
В тридцатые годы XX века знаменитый канадский эндокринолог Ганс Селье сначала выдвинул гипотезу, а затем доказал ее на множестве полевых исследований, создав теорию стресса. В семидесятые годы XX века лидирующие позиции в исследовании стресса заняли советские ученые и прежде всего Л.А.Китаев-Смык, разработавший системную теорию стресса в своей работе «ПСИХОЛОГИЯ СТРЕССА. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ СТРЕССА«.
Стресс — это совокупность физиологических и психологических реакций организма на определенный стимул — так называемый стрессовый фактор.
Влияние стресса на организм может рассматриваться как процесс, состоящий из нескольких этапов, последовательно сменяющих друг друга:
- Стадия мобилизации: происходит всплеск энергии, сердце начинает биться чаще, дыхание становится поверхностным, артериальное давление повышается, усиленно выделяется адреналин и другой «гормон стресса» — кортизол. Это в некотором смысле «первобытная» реакция, которая готовит организм к выполнению команды «бей или беги».
- Стадия сопротивления: первый шок проходит, выработка гормонов несколько снижается (но все еще выше нормы), однако организм продолжает пребывать в состоянии повышенной готовности.
- Стадия истощения: если организм чрезмерно долго находится в состоянии стресса, то его защитные механизмы неизбежно дают сбой. Физические и эмоциональные ресурсы заканчиваются.
Все это может привести к негативному влиянию на работу иммунной, нервной, пульмонологической, сердечно-сосудистой и других систем организма. В небольших дозах стресс (эустресс) может быть полезен для организма и играть мобилизующую роль для воли, мышления и других видов психологической активности.
Стресс, превышающий адаптивные способности человека, называется отрицательным стрессом или дистрессом. Дистресс деструктивен, и особенности у него совсем другие:
— как хроническая, так и острая форма течения;
— подавление, снижение производительности труда;
— утрата способности к адаптации к окружающему миру;
— физиологическое недомогание на фоне негативных эмоций;
— развитие соматических и психических заболеваний.
Причины дистресса: серьезная угроза жизни и здоровью, длительные конфликтные ситуации, потеря доходов, тяжелая болезнь близкого человека и т.п.
Фактически стресс, наряду с феноменом плацебо-ноцебо, базируется на единстве психики и соматики, идеального и материального. На основе этого единства информационные факторы негативно действуют на физиологию, вызывая серьезные сбои, болезни и даже смерти.
Современная наука в результате обобщения огромных массивов экспериментального материала признала, что реакции личности или групп, возникающие в процессе их взаимодействия с информационными факторами, могут привести к резкому снижению адаптационного потенциала человека и развитию патологических процессов, вплоть до летальных.
Согласно данным науки о стрессе, наиболее глубокий стресс и воздействие информационных факторов на соматику вызывается в условиях постоянно растущей неопределенности в комбинации с угрозами жизни, особенно на фоне катастрофических событий. Несложно заметить, что данная триада идеально описывает нынешнюю ситуацию с коронавирусом. Среднестатистический гражданин находится в состоянии умело поддерживаемой медиа неопределенности, убеждении на фоне выступлений различных авторитетных лиц в смертельной опасности именно для него коронавируса. И все это – на фоне безденежья или стремительно уменьшающейся подушки безопасности.
Как известно человек метафорически имеет три мозга: древнейший мозг ящера, мозг животного и собственно человеческий мозг. Мозг ящера реагирует на внешнюю среду только тремя типами поведения: бегством, оцепенением и нападением. Мозг животного – это эмоциональный мозг, который реагирует на изменения внешней среды, а также на различные угрозы реактивно, т.е. действие в ответ на стимул. Наконец, человеческий мозг позволяет осуществлять поисковую активность, противостоять страху, принимать сознательнее решения и т.п.
В условиях стресса у подавляющей части населения срабатывает первый, реже второй и уж совсем редко третий мозг. Человек чувствует себя в безвыходной ситуации, от которой не сбежишь и соответственно запускает по максимуму негативные эмоции, особенно сильные в условиях социальной изоляции и ограничения физической активности.
В результате адаптивный потенциал человека стремительно истощается и запускаются паталогические физиологические процессы. Мощнейшие удары наносится по сердечно-сосудистой, эндокринной, пульмонологической (легочной), иммунной и желудочно-кишечной системам организма. Длительное, более двух-трех недель, воздействие стресса вызывает глубокий дистресс, чреватый не просто обострением уже имеющихся заболеваний, но и инфарктами, инсультами, тяжелыми легочными заболеваниями и т.п., вплоть до летальных исходов.
Согласно статистике, собранной во многих странах мира, в том числе и в России, в любых, даже самых тяжелых условиях 12-20% людей сохраняют самообладание и способность действовать четко и решительно в соответствии с ситуацией. Примерно у 60-75% длительный стресс вызывает не только панические атаки и фобии, но и ведет к соматическим заболеваниям различной степени тяжести.
В рамках спланированных и осуществленных психосоматических операций люди гибнут как на обычной, традиционной войне с использованием огневого, поражающего оружия. Только эта гибель проводится в рамках медицинской статистики, как смерть от тех или иных заболеваний, в первую очередь от перечисленных выше.
Инструментарии психосоматических воздействий и способы противостояния им
Наряду с тяжелыми физиологическими последствиями дистресса, а также фобиями, неврозами и психозами, возникающими примерно у 60-70% населения, попавшего в экстремальные ситуации различного типа, техногенные катастрофы, природные бедствия, эпидемии влекут за собой патоповеденческие последствия. Лидерами в изучении этого направления стали советские и российские психологи и психиатры.
Именно все постсоветское пространство за последние 30 лет перенесло максимум одномоментных и длящихся годами чрезвычайных ситуаций. В середине двухтысячных годов известный российский психиатр Николай Николаевич Пуховский опубликовал книгу «ПСИХОПАТОЛОГИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЙ». В ней обобщен огромный эмпирический материал, включающий патоповеденческие последствия таких катастроф, как Чернобыль, Спитак, катастроф на железнодорожном транспорте, распад СССР, массовое отравление спиртом Royal и т.п.
Эго-стресс или поведенческое проявление пережитой чрезвычайной ситуации выражается в нескольких основных видах поведения.
Первый вид связан с аффектом болезненного недоумения. Люди не понимают, как, почему и за что они оказались в новой, чрезвычайно сложной и опасной ситуации, и кто в этом виноват. Как правило, аффект болезненного недоумения проявляется либо в уходе от реальности, стремлении замкнуться в четырёх стенах и прервать по возможности большинство, а то и все социальные контакты, либо наоборот в чрезмерной общительности и лихорадочной ориентации на действия.
Другим проявлением аффекта болезненного недоумения является поиск виноватых в случившемся. Здесь, чем более фантастична атрибуция, тем больше она устраивает человека с аффектом. Именно аффектом болезненного недоумения объясняется живучесть рептилоидов, заговоров всемирной закулисы, Запада, как вечного врага России и т.п.
Одновременно при аффекте болезненного недоумения человек вспоминает собственные счастливые времена или придумывает идеальные страны и великих правителей с чертами, противоположными характеристикам нынешних власть предержащих. И.Ильф и Е.Петров в «Золотом теленке» описывали аффект болезненного недоумения следующим образом: «Надо что-то вспомнить, вспомнить самое главное, от чего зависит счастье. И снова надо все обдумать, понять, когда наконец, что же случилось, почему стало все плохо, хотя раньше все было хорошо».
Не находя удовлетворения и успокоения, человек от аффекта болезненного недоумения переходит к аффекту психалгии. Этот аффект связан с переживанием душевной боли, страданий, все возрастающего чувства опасности и неуверенности в собственном здоровье и т.п. Если для аффекта недоумения характерна краткость существования, то аффект психалгии может длиться долго и сформировать устойчивый тип поведения, связанного с поисками избавления от страданий или с различного рода асоциальными поступками, включая проявление немотивированной агрессии.
Третьим по временному порядку разворачивания видом аффекта, порожденного чрезвычайной ситуацией, является так называемый стресс осознания. В этой фазе человек отчаивается найти собственными силами выход из ситуации, устает от ее осмысления и прогнозирования дальнейших событий и включает механизм личностной регрессии.
Личностная регрессия проявляется прежде всего в том, что человек возвращается к ранним, обычно подростковым (12-18 лет) формам поведения. Люди в этой фазе стремятся найти вождя, магического спасителя или командира, которому можно передоверить решение собственных проблем. В этой фазе люди ведут себя подчеркнуто дисциплинировано, готовы к самоограничению, к стороннему контролю за собственным поведением, стремятся к послушанию. Это не исключает, что в силу чрезмерных психосоматических перегрузок такого типа люди, а они составляют, как уже отмечалось, 70-75% населения. склонны к немотивированной агрессии, актам насилия и вандализма. Однако, подобного рода деструктивные явления носят краткосрочный характер, быстро подавляются и сопровождаются раскаянием в содеянном.
Таким образом, специальная психосоматическая операция нацелена на запуск мощных, охватывающих миллионы человек дистрессов. Дистрессы, в свою очередь, стремительно и сильно ухудшают физиологическое здоровье, ведут к фобиям, неврозам и даже психозам в психологическом плане, и до неузнаваемости изменяют и упрощают поведение граждан.
Предварительный анализ психосоматической операции позволяет выделить несколько технологий, использованных против популяции
Прежде всего, это – информационные каскады. Информационные каскады имеют место, когда индивидуумы, принимая решения или выбирая модель поведения копируют поведение других участников, уже сделавших выбор, не беря при этом в расчет имеющейся собственной информации. Чем больше участников уже сделали один и тот же выбор, решение или стереотип поведения, тем охотнее индивидуумы следуют за ними. Фактически технология информационных каскадов является инструментом порождения стадного поведения, как единственно возможного.
Другой технологией является глифовое якорение. Глиф – это фото или визуальный образ, буквально впечатывающийся в память и превращающийся в установку и доминанту, обуславливающие индивидуальное и коллективное поведения. Глиф в отличие от мема несет глубинные, опирающиеся в том числе на архаические слои психики, черты. На практике глиф становится своего рода смысловым ядром, вокруг которого формируются поведенческие стереотипы, отношения, установки и т.п.
Сами по себе глифы могут носить как реальный, так и фейковый характер. Например, европейский кризис беженцев, разразившийся в 2012 году, был в значительной степени спровоцирован фотографией тела трехлетнего мальчика-беженца, выброшенного на турецкое побережье. Пример фейка – это палаточный госпиталь для заболевших коронавирусом, развернутый в Центральном парке Нью-Йорка. В реальности этот палаточный городок попыталась развернуть одна одиозная американская секта для того, чтобы раздавать там продукты и вести агитацию в пользу своей доктрины.
Существуют и глифы, отчасти носящие правдивый, отчасти фейковый характер. Российский YouTube был заполнен кадрами многочасовой очереди машин скорой помощи перед воротами одного из медицинских учреждений. Кадры комментировались так, что в больнице нет больше свободных мест и машины скорой помощи ждут указаний, куда везти больных дальше. Реальность, однако, была по-русски, бессмысленнее. Мест, в том числе с аппаратами ИВЛ, в больнице вполне хватало. Но на приеме больных сидела единственная девушка, которая медленно печатала и оформляла необходимые документы.
Есть основания полагать, что в рамках психосоматической операции использовалась модификация недавно созданного метода «стимулированного усиления социальных действий» (Stimulated Amplification of Social Actions — SASA). Суть метода – в следующем. В социальные интернет-сообщества с уровнем сплоченности не ниже среднего вбрасывается искусно изготовленный видеофайл или серия фотографий. Они должны в обязательном порядке быть распознаваемыми членами сообщества, запоминающимися, но допускающими различные трактовки. Затем с помощью агентов внутри сообщества запускается оживленная дискуссия, в которой формируются различные точки зрения. Затем на арену выходит инфлюенсер – влиятельное и популярное, но не официальное лицо. Он подводит своего рода итоги дискуссии и выносит вердикт, что называется с нормативной трактовкой смысла образа, содержащегося в видео или фото контенте. После того, как достаточно замкнутое сообщество в рамках эффекта эхо-камеры консолидируется вокруг мнения инфлюенсера, на арену выходит официальное лицо, формулирующее действия, которые должны осуществить члены сообщества в соответствии с выводами инфлюенсера и достигнутым общим консенсусом.
В рамках глобальной психосоматической спецоперации активно используется hubbub-технология
Суть ее достаточно проста, но применение весьма и весьма эффективно. Любая правдивая, но невыгодная или нежелательная для организаторов спецоперации информация, особенно носящая фактический характер и подкрепленная в том числе научными отчетами, мгновенно обнаруживается с использованием продвинутых поисковых систем и намерено зашумляется.
GOOGLE: ЗЛОВЕЩАЯ ЧЕРТА
При этом для создания шума не обязательно используются фейки. Гораздо лучше работают противоречащие друг другу суждения или интервью профессионалов, имеющих прямое отношение к предмету зашумления. В конкретной ситуации с коронавирусом крайне редки выступления известных, маститых эпидемиологов. Экраны телевизоров, компьютеров и смартфонов заполонили врачи самых различных, но не вирусологических специализаций, политики, чиновники и т.п. В результате население оказывается в ситуации глобальной нехватки информации. Переживание этой ситуации само по себе является мощным стресс-фактором и вносит дополнительную лепту в психотизацию населения.
Примеры уже используемого в рамках спецоперации инструментария можно было бы множить и дальше. Однако полагаю, гораздо более ценным будет дождаться окончания этой стадии эпидемии COVID-19 и подвести ее фактические демографические, экономические, социальные, культурные, военные и иные ее итоги, а также в рамках итогов отдельно проинвентаризировать всю совокупность поведенческих вооружений, используемых в психосоматической спецоперации.
