Меньше ракет, больше термоядерных боезарядов — именно этот принцип, по всей видимости, ляжет в основу развития российских Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) на ближайшие 10 лет. Как в понедельник сообщил командующий РВСН генерал-полковник Сергей Каракаев, до 2026 года почти все ракетные дивизии перейдут на комплексы РС-24 “Ярс”, межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) которых оснащены не одной, как у “Тополей-М”, а тремя-четырьмя боеголовками индивидуального наведения. Такой подход позволит России “удержать” ядерный арсенал в рамках международных договоров и гарантировать стратегическую стабильность в условиях расширения системы глобальной ПРО. О том, почему несколько боеголовок лучше, чем одна, и зачем нужен “возвратный потенциал”, — в материале РИА Новости.
По словам Каракаева, уже к концу 2017 года войска на 66% будут укомплектованы современным вооружением и получат новые возможности для ядерного сдерживания. Сегодня на вооружении РВСН имеется порядка 400 ракетных комплексов с МБР разного класса и мощности. Это РС-20М “Воевода”, РС-18А “Стилет”, РС-12М “Тополь”, РС-12М2 “Тополь-М” и РС-24 “Ярс”. “Воевода” среди них самая тяжелая, она “рассыпает” десять разделяющихся ядерных боеголовок общей массой до девяти тонн и мощностью по мегатонне каждая. Один удар “Воеводы” может стереть с лица Земли город размером с Нью-Йорк. Ей на смену промышленность уже разрабатывают новейшую МБР РС-28 “Сармат”, которая встанет на боевое дежурство в 2018-2020 годах.
Игра с боеголовками
Ракеты с так называемой РГЧ (разделяющейся головной частью) хороши тем, что на каждой можно разместить сразу несколько боевых блоков индивидуального наведения. А можно в соответствии с договором установить только один, а остальные спрятать на склад — до худших времен. Американцы так и сделали: “скрутили” со своих трехзарядных “Минитменов-3” “лишние” боеголовки, чтобы вписаться в условия Договора с Россией по сокращению стратегических наступательных вооружений СНВ-3. С моноблочной МБР такой “фокус” не пройдет и в случае осложнения геополитической обстановки быстро нарастить ее ударную мощь не получится.
“Возможность варьировать количество боезарядов — это и есть так называемый “возвратный потенциал”, — объяснил РИА Новости военный эксперт, генерал-полковник в отставке Виктор Есин, который ранее занимал должность начальника главного штаба РВСН. — США этим активно пользуются. России тоже нужно иметь соответствующее количество носителей, которые в угрожаемый период могли бы позволить вернуть боевые блоки в головную часть. Если, предположим, дивизию, которая стоит сейчас под Саратовом и имеет 60 моноблочных ракет “Тополь-М”, перевооружить на “Ярсы”, то ее потенциал возрастет с 60 блоков как минимум до 240 и более”.
По мнению главного научного сотрудника ИМЭМО РАН Владимира Дворкина, именно “Ярсы” сыграют важную роль в противодействии проводимой США политики “возвратного потенциала”. “Можно нагрузить побольше ракеты типа “Ярс”, доведя их оснащенность до шести боезарядов. Кроме того, можно оснастить носители “Синева” более легкими блоками, а также начинать производить больше ракет. Но это все равно несопоставимо с имеющимися у США возможностями”, — признал Дворкин. Вместе с американской ракетой “Минитмэн-3” эксперт привел в пример “Трайдент-Т5”, на который вместо четырех можно установить либо восемь мощных боевых блоков, либо 12 слабых.
Обмануть ПРО
Одним из достоинств моноблочных ракет является большой запас выводимой нагрузки, который позволяет установить на нее более мощный комплект средств преодоления ПРО. Но и это решается. На МБР с РГЧ комплект такой аппаратуры можно смонтировать вместо снятых боевых блоков, и она с таким же успехом прорвет любой “противоракетный зонтик”.
Замминистра обороны России по вооружениям Юрий Борисов после презентации “Ярса” в 2015 году назвал его “уникальным комплексом”, способным “вводить противника в заблуждение” и преодолевать все существующие и перспективные системы ПРО. Достичь этого конструкторам удалось благодаря сокращению активного участка траектории полета и применению маневрирующей платформы разведения боевых блоков — так называемого “автобуса”.
Боевая ступень оснащена двигательной установкой и бортовой цифровой вычислительной машиной, которая автоматически рассчитывает точки отделения боезарядов и выдает команды. Ожидается, что перспективный “автобус” для “Ярса” сможет разводить до шести боевых блоков. Системами преодоления ПРО оснастят и тяжелые “Сарматы”, которые вместе с “Ярсами” составят основу наземных ядерных сил.
Стратегия перехвата
Стоить отметить, что Пентагон ни на минуту не прекращает развивать многоуровневую систему глобальной ПРО — начиная с момента выхода из Договора об ограничении систем противоракетной обороны в 2002-м. В нее входят подсистемы наземного (THAAD, Patriot PAC-3, Aegis Ashore), морского (Aegis) и воздушного базирования (ABL).
Несмотря на то что примерно половина пусков противоракет на испытаниях закончилась неудачей, американцам удалось серьезно продвинуться в этом деле. В начале ноября Агентство противоракетной обороны (MDA) США закончило размещение ракет-перехватчиков наземного базирования на Аляске. Всего MDA и Boeing установили там 44 ракеты.
В российском Генштабе уверены, что возможности ПРО США выйдут на качественно новый уровень с внедрением систем передачи данных со спутника на борт противоракеты. Информационные возможности — фундамент систем перехвата. Для укрепления этого фундамента США намеревается солидно нарастить низкоорбитальную космическую систему обнаружения и сопровождения баллистических ракет.
И хотя, по официальной версии, шахты с противоракетами в Форте Грили предназначены исключительно для перехвата северокорейских и иранских баллистических ракет, эксперты уверены, что американские стратеги в своих расчетах учитывают российские и китайские МБР. Просто говорить вслух об этом не принято.
Оригинал публикации: https://ria.ru/defense_safety/20171113/1508730229.html
