Шумная сетевая полемика по поводу жидких микрочипов, которые коварный Билл Гейтс сумеет с помощью подконтрольной ему ВОЗ подмешать в коронавирусную вакцину (причём независимо от места её производства) задумана, чтобы заслонить действительные проблемы вакцинации от вируса SARS-CoV-2, как и давние проблемы вакцинации вообще. А они очень даже есть без всяких чипов.
“Ну, подумаешь, укол…”
На сей раз о вакцинации как таковой с Царьградом согласился побеседовать иммунолог, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель медицинского исследовательского центра “Иммункулус” Александр Полетаев. Называя себя сторонником вакцинации в целом, он тем не менее подчёркивает, что здесь есть много нюансов, о которых не ведают сегодня не только пациенты, но и сами врачи.
Для начала немного исторического ликбеза от профессора Полетаева
Вакцинация стала первой попыткой человечества искусственно настроить иммунную систему для создания адресной невосприимчивости (резистентности) к определённым инфекционным заболеваниям. Это своего рода обучение иммунитета распознавать антигены микроба или его токсины для последующего уничтожения. Цель – сформировать иммунную защиту организма от инфекционных болезней на годы вперед, а в идеале – пожизненно. Но тут сразу стоит отметить: любые манипуляции, с помощью которых в организме производятся изменения на года, по определению весьма серьёзно влияют на него и вызывают долговременные изменения его функций. Поэтому фраза “Ну, подумаешь, укол – укололся и пошёл” из советского мультфильма весьма далека от действительного положения вещей.
Сама идея вакцинации родилась сотни лет назад, по всей вероятности, в Китае и Индии. В её основе были наблюдения за тем, что после заболеваний оспой или чумой у выживших людей развивалась стойкая невосприимчивость к болезни, предохранявшая их от развития соответствующих заболеваний в течение длительного срока. Это же было подмечено и при эпидемиях чумы в средневековой Европе – выжившие и выздоровевшие больные приобретали устойчивость к болезни, больше ею не заражались и не болели. Сотни лет назад люди умели наблюдать, анализировать и делать выводы ничуть не хуже нас с вами! И задолго до обнаружения вирусов и бактерий, до открытия иммунной системы и формулировки самого понятия противоинфекционного иммунитета человечество нащупало способ создания устойчивости к болезням.
“Я лечиться не боюсь: если надо – уколюсь!”
Царьград: Значит, идею превентивной вакцинации можно назвать прогрессивным и полезным начинанием?
Александр Полетаев: Да, но идея и её практическое воплощение далеко не одно и то же. Поэтому сегодня сама идея вакцинации, помимо искренних сторонников, имеет и большое число убеждённых противников. Я имею в виду не негативно настроенных обывателей, готовых отрицать полезность любых медицинских манипуляций, а профессиональных медиков – иммунологов, биологов.
Установлено, что прививки могут индуцировать разного рода нежелательные побочные реакции, как правило лёгкие, частота которых после вакцинации достигает 1-2% (по данным японских медиков). Сюда же относятся достаточно редкие (не более 3-4 случаев на 50 000 вакцинированных) тяжёлые поствакцинальные осложнения, приводящие к стойким нарушениям здоровья, инвалидизации, а то и к смертельным исходам. Серьёзные осложнения встречаются редко. Тем не менее такие случаи реальность и сбрасывать со счетов даже единичные случаи поствакцинальной смерти или получения инвалидности недопустимо.
Предположительно, с массовым распространением профилактических прививок связаны негативные тенденции, отмечающиеся в состоянии здоровья населения развитых стран. К примеру, в докладе бывшего главного акушера-гинеколога Казахстана профессора Р.С. Аманджоловой на сессии Российского национального комитета по биоэтике РАН отмечалось, что хотя массовая вакцинация детей ведёт к снижению частоты инфекционных заболеваний детского возраста, одновременно с этим, примерно с 60-70-х годов ХХ века, растёт патологическая сенсибилизация (приобретение организмом повышенной чувствительности к чужеродным веществам – аллергенам – и к воздействию раздражителей. – Ред.) детей и в прогрессии распространяются аллергические и аутоиммунные заболевания. И я задаюсь вопросом: оправданна ли подобная плата за снижение частоты заболеваемости такими, как правило, легко протекающими детскими болезнями, как корь, скарлатина, свинка или краснуха? Однозначного ответа нет.
Зато есть установленный факт: частота аллергических и аутоиммунных болезней в охваченных массовой вакцинацией “цивилизованных” государствах в 25-50 раз выше их частоты в странах “малоцивилизованных”.
Имеются и другие наблюдения, свидетельствующие об определённых корреляциях между массовым внедрением профилактической вакцинации и ростом выявленных случаев эпилепсии, энцефалопатии, демиелинизирующих заболеваний (заболевания нервной системы, при которых повреждается миелиновая оболочка нервных волокон. – Ред.), аутизма, артритов, болезней почек и некоторых других.
ВОПРОСЫ ПРИНУДИТЕЛЬНОЙ ВАКЦИНАЦИИ. ПРИВИВКИ В СССР И СЕГОДНЯ
Чаепитие со свинкой
ЦГ: Есть распространённое мнение, что, привившись, ты получаешь пожизненный иммунитет от болезни…
А.П.: Это не так. Наоборот, однократно перенесённые детские болезни обычно оставляют стойкий, чаще всего пожизненный иммунитет, а вакцинация (трех- или более кратная), например, против краснухи или кори позволяет создать невосприимчивость к болезням приблизительно на 3-10 лет.
Производители вакцин указывают цифры больше, но обычно это не соответствует действительности.
В результате многие девочки, получившие весь набор детских прививок, ко времени замужества и беременности имеют реальный шанс вновь заболеть, например, краснухой со всеми вытекающими негативными последствиями для плода, чего не случилось бы, если бы они сами переболели в детском возрасте. Здесь уместно вспомнить старинный английский обычай, широко распространённый ещё лет 100 назад: если у какой-то маленькой девочки 5-10 лет случалась краснуха, к ней на чаепитие звали всех её подруг. Также известно, что свинка (паротит), перенесённая юношами (нередко ранее привитыми) в пубертате или после полового созревания, часто осложняется мужским бесплодием, чего почти не случается, если они переболели этим же в раннем детском возрасте.
ЦГ: Немалое значение, очевидно, имеет и материал, из которого сделана вакцина?
А.П.: Безусловно. Многие вакцинные вирусы (в меньшей степени это касается бактерий) выращиваются на средах с добавлением телячьей сыворотки, основным белком которой является бычий сывороточный альбумин (БСА). Недостаточно полная очистка вакцинного препарата от БСА (а очень высокая степень очистки – дорогое удовольствие!) может вызывать синтез антител к этому альбумину у привитого ребёнка или взрослого. Одновременно у вакцинируемых нередко наблюдается стойкий подъём синтеза антител к инсулину, поскольку в структуре молекул БСА и инсулина есть сходные участки. В результате у части вакцинированных детей может быть повышен риск развития сахарного диабета.
Характерно, что в последние 50 лет регистрируется прогрессирующий рост частоты заболеваемости сахарным диабетом. По мнению некоторых исследователей, одной из причин этого является массовое внедрение разных видов профилактических прививок.
Но я бы не затрагивал спорные вопросы, касающиеся наличия в вакцинах микроколичеств ртути, добавляемой в качестве консерванта, или гидроокиси алюминия, усиливающей иммунный ответ. Эти технические проблемы достаточно просто решаются при относительно небольших дополнительных затратах. Куда сложнее обстоит дело с принципиально неустранимыми биологическими аспектами вакцинации. Эти вопросы практически никогда не поднимаются неспециалистами – в силу их незнакомства с предметом, а специалистами от производителей вакцин – по другим, вполне понятным причинам.
Где зарыты собаки вакцинации?
ЦГ: Что же это за аспекты и нужно ли их знать неврачам?
А.П.: Разумным людям – конечно. Беда в том, что их не знают сегодня и многие врачи.
Любая прививка – это внесение в организм вакцинируемого ослабленных или убитых возбудителей инфекций (вирусов, бактерий), их антигенов или же синтетических аналогов таких антигенов. Недавно появились также ДНК-вакцины: в организм вводится не сам антиген, а его генетическая матрица, с которой производится считывание и синтез антигена возбудителя уже в организме человека.
Так вот, сегодня процедура вакцинации осуществляется без учёта индивидуальных особенностей реагирования иммунной системы конкретного ребёнка или взрослого на тот или иной вакцинный препарат. Эти особенности прямо зависят от индивидуальных наборов главного комплекса гистосовместимости (ГКГС), имеющихся у каждого и задающих вектор иммунной реакции индивида на фрагменты любого антигена.
Именно молекулы ГКГС обеспечивают нашу иммунную индивидуальность. Здесь-то и “зарыта” первая “собака”. Любые поступающие в организм антигены могут индуцировать расстройства здоровья у части пациентов – так уж устроена их иммунная система. Один человек, укушенный пчелой, через два дня забудет об этом, а другой может после укуса и умереть. Различия в реакции на микроскопическое количество антигенов пчелиного яда, как и антигенов возбудителей кори, коклюша, гриппа, кроются в особенностях иммунной реактивности.
Такого рода особенности у большинства вакцинированных приводят к устойчивости к определённому возбудителю, но у других могут запустить, например, поствакцинальный рассеянный склероз, сахарный диабет, Т-клеточный лейкоз или что-то ещё.
Даже если последняя группа очень мала, их ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов! Именно поэтому, вакцинироваться или нет, каждый должен решать для себя сам. Никакие директивы по этому поводу принципиально недопустимы. Поскольку кого-то это может привести к смерти.
ЦГ: Можно ли как-то заранее вычислить этот “комплекс гистосовместимости” для каждого человека?
А.П.: Сегодня особенности реагирования конкретного индивида на конкретный вакцинный препарат никак не учитываются – пока это технически невозможно. Ведь для этого надо понять, как особенности наборов ГКГС (а это 1-2 миллиона вариантов!) определяют, на какие фрагменты антигена будет направлен иммунный ответ у данного человека.
ЦГ: А допустимая доза вакцины, наверное, тоже строго индивидуальный параметр?
А.П.: Именно так. И здесь “зарыта” вторая “собака”. Вносимая доза антигена или антигенов должна быть достаточной для индукции “маленькой воспалительной болезни”, иначе создания резистентности, то есть сопротивляемости, не получится. При этом специфическое иммунное воспаление, вызываемое вакцинными антигенами, многократно усиливается – иногда до опасных пределов, если в организме вакцинируемого уже имеются дополнительные очаги воспаления.
Иммунологам хорошо известно: если вакцинация производится на фоне так называемой неспецифической поликлональной активации иммунной системы, риск патологических реакций многократно возрастает. Любое активное воспаление всегда сопровождается повышенной секрецией молекул, называемых прововоспалительными цитокинами, которые и способствуют развитию осложнений.
ЦГ: Что это такое и насколько часто она встречается?
А.П.: Часто! Любой острый или хронический воспалительный процесс – болят зубы или горло, панкреатит обострился – обязательно сопровождается повышением активности многих клеток иммунной системы, клонов лимфоцитов, длительностью от нескольких дней до нескольких недель.
В том числе аутореактивных лимфоцитов, взаимодействующих с антигенами собственного организма. Такие лимфоциты важны для регуляции множества физиологических процессов, а также для уборки “мусора” – очистки организма от постоянно образующихся вредных продуктов и отмирающих клеток.
Принципиально важно, чтобы активность аутореактивных лимфоцитов сохранялась в жёстких рамках. В противном случае деятельность этих “уборщиков” может перейти в аутоиммунную агрессию, разрушающую организм. И если вакцинация производится на таком фоне, она чревата патологиями: развитием разных, в том числе весьма серьёзных, осложнений – аутоиммунных болезней и злокачественных опухолей. Как раз этот фактор сегодня может и должен быть под контролем при планировании любых вакцинаций.
Уже существуют способы оценки наличия воспалительных процессов определённой локализации с определением уровня активности иммунной системы, например простые и дешёвые методы ЭЛИ-тестов, разработанные в нашем центре. Обнаруженное с их помощью аномальное повышение активности лимфоцитов и макрофагов должно быть основанием для временного отвода от любых прививок. Это позволит исключить пусть не все, но значительную часть поствакцинальных осложнений.
ЦГ: Разве в “прививочных кабинетах” об этом не знают?
А.П.: Увы, знают об опасной роли воспаления далеко не все врачи, профессионально занимающиеся профилактическими прививками. А если что-то и слышали, то по недостатку знаний, умения и оснащённости мало кто из них готов принимать во внимание этот немаловажный фактор риска. Отсюда “национальные календари прививок” – нелепость, сильно облегчающая жизнь чиновникам от медицины и обогащающая производителей вакцин, но никак не способствующая здоровью вакцинируемых. Не по формальным “календарям”, а только исходя из состояния здоровья каждого конкретного ребёнка или взрослого можно планировать или не планировать его вакцинацию. А российская вакцина используется или французская – это дело десятое.
Здоровье против интересов вакцинального лобби
ЦГ: Так прививаться нам или нет?
А.П.: Без всякого сомнения, вакцинация – очень перспективный подход, который найдёт важное место в медицине будущего. При условии, что будет проводиться с умом, то есть не по рецептам могучего вакцинального лобби, а исходя из реальных знаний и опыта, которые ещё предстоит добрать и сделать врачебной нормой. Необходимо, чтобы производство и состав вакцинных препаратов контролировались с большей тщательностью, а врачебный персонал в массе своей существенно лучше, чем сегодня, разбирался в общих и частных вопросах иммунологии.
Важно понимать, что сегодня мы не в состоянии надёжно предсказывать индивидуальные реакции на введение той или иной вакцины, для этого надо обладать недоступной сегодня информацией. Однако некоторые прогностически важные моменты учитывать не только возможно, но и необходимо.
Если вы собрались в жаркие страны, где имеются вирусы Эбола или жёлтой лихорадки, вакцинация необходима. Если вас ни с того ни с сего укусила какая-то лисица в лесу – вакцинация необходима. Если неблагоприятная эпидобстановка по дифтерии – вакцинация необходима. В каждом конкретном случае нелишне взвесить соотношение между риском пострадать от того или иного заболевания с учётом его популяционной распространённости, современных возможностей лечения, частотой и тяжестью осложнений и риском пострадать от последствий самой вакцинации.
Вероятно, было бы разумно пересмотреть существующую стратегию, отказавшись от профилактического вакцинирования детей против ряда болезней, которые не являются по-настоящему опасными и которыми, наоборот, предпочтительнее переболеть в детстве.
Также представляется разумным отменить обязательную вакцинацию теми препаратами, профилактическая эффективность которых оказалась невысокой, которые не способны создать длительный напряжённый иммунитет.
При сегодняшней практике вакцинирования миллионов только эти меры позволят избежать сотен или даже тысяч трагедий и сэкономить крупные суммы бюджетных средств. Наконец, исходя из знаний об этапах формирования системы иммунитета у плода и ребёнка, на мой взгляд, неоправданна любая вакцинация детей до 6-месячного возраста, то есть до более или менее полноценного созревания иммунной системы.
К слову, для создания противоинфекционной резистентности у детей в возрасте до 6-12 месяцев, возможно, разумнее вакцинировать не ребёнка, а будущую мать за 8-12 месяцев до планируемой беременности: индивидуальные особенности иммунитета матери эффективно “запечатлеваются” формирующейся иммунной системой плода. Естественно, что подобные подходы требуют тщательной экспериментальной проработки.
ЦГ: Как в этой связи вы относитесь к дискуссиям в СМИ и полунамёкам со стороны некоторых чиновников и официальных структур об “обязательности” предстоящей вакцинации от коронавируса, причём чуть ли не этой осенью?
Полетаев Александр Борисович — доктор медицинских наук, профессор, является ведущим специалистом в области иммунологии, иммунобиотехнологии, нейроиммунохимии
А.П.: Подобные заявления могут делать только малосведущие и далеко небескорыстные люди. Заверяю вас, что создать с нуля то, что формально можно было бы назвать “вакцинным препаратом” (синтетическим, рекомбинантным или каким-то ещё), можно за пару месяцев. А чтобы оценить реальную пользу и реальные риски от его применения, потребуется никак не менее 5 лет. Напомню, эффективной вакцины против туберкулёза или СПИДа не удалось создать и за многие десятилетия работы…
Надо учитывать, что обязательные доклинические испытания на лабораторных животных – на токсичность, канцерогенность и т.д. – дают лишь очень ориентировочную информацию, поскольку биологическая разница между мышами и человеком слишком велика. Пока препарат не будет протестирован на тысячах добровольцев, разговоры о его якобы проверенной безопасности будут граничить с преступлением. Нелишне вспомнить историю с талидомидом. Этот недостаточно проверенный препарат, разрекламированный “как безопасное успокоительное для беременных”, в 60-х годах прошлого века стал причиной рождения в Германии от 10 до 20 тысяч “ластоногих детей” (новорожденных со сросшимися или недоразвитыми ручками и ножками). Готовы ли наши изготовители и проталкиватели новой вакцины нести ответственность за что-то подобное?
Закончить этот разговор можно развёрнутой и очень примечательной цитатой знаменитого врача-инфекциониста Чарльза Сирилла Окелла, который написал в журнале Lancet ещё в 1938 году:
Когда Дженнер и Пастер разработали идею искусственной вакцинации, они сделали нечто большее, чем научное открытие; они основали веру, и, как это часто случается с верой, к ней примешались суеверие и шарлатанство. Ни один из этих великих новаторов не подошёл к этому вопросу как абсолютно непредвзятый наблюдатель. Они стремились быть не только учёными, но и миссионерами.
Массовая иммунизация была начата с почти религиозным пылом. Энтузиаст редко задумывался, чем всё это закончится и будут ли выполнены данные чрезмерные обещания. Без пропаганды, конечно, не может быть массовой вакцинации, но опасно смешивать пропаганду с научными фактами. Если бы мы открыто сказали всю правду, общественность вряд ли согласилась на вакцинацию. (…) Делая здоровому человеку какую-нибудь инъекцию, мы всегда катимся по тонкому льду.
