«Формула успеха» Молдовы имеет свое начало – точную дату. И точную дату своего завершения. В «западном» понимании, в понимании тех, кто «формулу успеха» зачем-то «придумал». Между этими датами примерно три с половиной года. Три с половиной года, в течение которых Запад считал, что контролирует Молдову и гарантирует неизбежность ее «прозападного» политического курса. Но даже в течение этого времени Запад не понимал, какие реальные процессы происходят в этой стране. Молдавская власть, молдавская элита в подавляющем своем большинстве тоже никогда не понимала и не принимала основных западноевропейских трендов, открыто и откровенно создавая карго-культ из так называемого европейского вектора, европейской интеграции.
В сущности это и есть лейтмотив происходящего в Молдове, Украине, в большинстве стран восточной Европы, которые уже давно стали членами ЕС и НАТО. Карго-культ западных ценностей в обмен на финансовую помощь и признание «новых европейцев» частью цивилизованного мира, «их мира».
7 апреля 2009 года Владимир Воронин одним из первых в Восточной Европе узнал, как выглядит «демократия с кулаками». Триумфально выиграв выборы, Воронин столкнулся с вполне ожидаемым недовольством городского «проевропейского», румынофильского и русофобского электората. Он должен был либо его «победить», либо «уйти и сдаться». Воронин повел себя, «как всегда» — трусливо и малодушно, фактически добровольно сдав власть своим политическим противникам. Оставим за скобками, почему это произошло, и примем как факт, что именно с этого момента начинается молдавская «формула успеха».
В приходе к власти «проевропейских сил» во всех европейских республиках бывшего Союза и стран «соцблока» есть большая, иногда просто огромная составляющая нелегитимности. От Грузии Саакашвили и Молдовы АЕИ (Альянс за Европейскую Интеграцию), до событий в Болгарии и Македонии. Уже не говоря об Украине.
Имитация «демократии» в качестве карго-культа и «ценности» в виде русофобии (и ксенофобии вообще) стали основой АЕИ, сменившего коммунистов после 8 лет пребывания у власти. Коммунисты, по мнению Запада, не были открытыми русофобами. Кроме того, они допускали слишком много геополитических шатаний, излишне часто (хотя и безрезультатно) говоря о многовекторности. Евровектор «набирал силу», в 2007 году Румыния стала членом ЕС. Пришло время «формулы успеха» для Молдовы. Не страшно, что никакого реального успеха не будет. СМИ обязательно покажут всё, что «нужно». И точно не покажут того, что «не нужно».
В апреле 2009 года тысячи протестующих вышли на улицы Кишинева с лозунгом «Лучше быть мертвым, чем коммунистом!»
Чтобы понять, как это «работает», достаточно прочитать интервью представителя ЕС в Молдове Пиркки Тапиола от 11-го марта 2016 года, уже после «трюка с выборами», когда (казалось бы) все точки уже расставлены. Отвечая на вопрос, есть ли у ЕС ответственность за ситуацию в Молдове, Тапиола заявил следующее: «Я считаю, что нет, потому что мы попробовали…». ЕС «пробует», а Молдова сама несет ответственность за происходящее в стране. Настоящее «демократическое» и «европейское» разделение функций и приоритетов. Однако между странами Балтии, Румынией, Болгарией и Молдовой и Украиной есть отличия.
Серая зона. Отличия
Первое. Румынию и Болгарию приняли в ЕС «авансом» и до сих пор не приняли в Шенген. Но для местных элит ЕС служит стабилизирующим и сдерживающим фактором. Здесь хорошо понимают, что длань дающего может быть и карающей. В Румынии возбуждены антикоррупционные дела против бывшего премьера, брата бывшего президента и многих мэров крупнейших городов, включая Бухарест, Брашов, Констанцу. А главный антикоррупционный прокурор Лаура Кевеши признана человеком года. Румынскую юстицию часто обвиняют в чрезмерной избирательности, поэтому страх в элите присутствует. Либо «ты принимаешь чужие правила и остаешься в топе», либо ты действуешь на свой страх и риск, и в любой момент можешь потерять все.
Потерять все можно, конечно, и в Молдове, и на Украине. А вот остаться в топе, играя по правилам, нет. В этом убедились и Янукович, и Воронин. Последний в один прекрасный день 2016 года проснулся…и узнал, что потерял две трети своей фракции. Второй по величине в Парламенте Молдовы.
Второе. Карго-культ создает эффект ограниченности по времени. Все вопросы надо решить здесь и сейчас. Оттого элиты Молдовы и Украины все время «торопятся жить», и это приводит к неожиданным и очень опасным провалам. Здесь «контроля» недостаточно, потому что элиты все время находятся в состоянии внутреннего конфликта.
Молдавская «формула успеха» так и закончилась. 23 декабря 2012 года, за день до католического Рождества во время охоты в заповеднике Пэдуря Домняскэ (Padurea Domneasca) был случайно убит бизнесмен Сорин Пачу. В этом трагическом происшествии не было бы ничего от политики, если бы не… присутствие на охоте прокурора Молдовы Валерия Зубко, который лично потребовал от врачей районной больницы «неразглашения инцидента» и фактически пытался скрыть произошедшее от органов юстиции (будучи их главой). После этого Молдова вступает в череду политических кризисов, которые сменяют друг друга вплоть до дня сегодняшнего.
Главное здесь – не сам инцидент. Понадобилась настоящая трагедия, чтобы происходящее стало всем очевидно. Понадобилась кража миллиарда долларов из Молдавского Сберегательного Банка, чтобы понять насколько коррумпированы все слои молдавской элиты, хотя и до того все всё знали и понимали.
На этом «формула успеха» официально заканчивается и официально наступает «кризис» и «трудные дни». Хотя в действительности кризис существовал все это время, прикрытый официально объявленной «формулой успеха». Эти лицемерие и обман от западных «партнеров по развитию», как они официально именуются в Молдове, имеют последствия. Почти невидимые для Запада, но очень серьезные, возможно, критические для маленькой страны.
Сейчас только Молдова и Украина остались в «серой зоне» восточноевропейского региона. Только они и Белоруссия отделяют «европейскую цивилизацию» от «азиатской империи», только здесь решается «судьба Европы». Только здесь находятся страны, которые подписали соглашение об ассоциации с ЕС, которые видят вступление в ЕС своей главной целью, и которые, скорее всего, никогда туда не вступят.
Значит, у Украины и Молдовы должно быть много общего и не обойтись без сравнений.
Украина intro
Главное, что объединяет Молдову и Украину (наверное, сюда можно добавить и Грузию) – именно здесь и сейчас проходит линия конфликта между Россией и Западом. Хотя Россия никогда этого не хотела, последние 25 уже лет предлагая Западу оставить эти страны в покое, прекратить втискивать их в прокрустовы схемы «геополитики» и не пытаться вполне немирно «освободить» их из-под «гнета» Москвы. Не получилось.
И не могло получиться. Все было ясно уже в 2004 году во время украинской президентской эпопеи, даже еще раньше – во время меморандума Козака. Можно сколько угодно говорить, что миссия Козака была неподготовлена, а план был сырым, противоречивым и не соответствующим сложившейся ситуации. Всё правда, но только план Козака предполагал восстановление единства Молдовы на мирной, неконфликтной и взаимоприемлемой основе. В итоге получилось как всегда: Россию отодвинули, а Молдову Запад в очередной раз оставил «в ее положении». И никому теперь неинтересно, почему именно Воронин в последний момент решил не подписывать соглашение. Это как раз тот случай, когда причина забыта и сама по себе уже не имеет значения, а обида и разочарование остались.
Почему Запад был против плана Козака? Ответ банальный и досадный. Западу не нужна субъектная Молдова (даже в самом незначительном виде) – она геополитически инертна, ее нельзя использовать для ограничения и сдерживания России. И вовсе не из-за коррумпированных политиков и мафиозных связей, а из-за торговли, огромного рынка рабочей силы в России и человеческого фактора, который разделяет страны, но вовсе необязательно разделяет людей.
Общим для Украины и Молдовы является и территориальный раскол. Можно возразить, что раскол Украины и уход Крыма в Россию – это события совсем недавнего времени, которые были вызваны или прямо поддержаны Россией.
Это справедливо только отчасти. Территориальный раскол Украины как политическая реальность существует с 2002 года, это уже свершившийся политико-исторический факт. Достаточно посмотреть на итоги выборов на Украине в региональные и местные органы власти в конце 2015 года, чтобы увидеть: этот раскол никуда не исчез. Даже последние катаклизмы не сделали большинство жителей Юго-Востока сторонниками «национального украинского проекта». Управлять такой расколотой страной можно только очень и очень осторожно.
Этот момент крайне важен. Часто можно услышать, что Украина и Молдова – это «национализирующиеся государства», где на этнической основе создается политическая нация. Однако основная проблема как раз и заключается в том, что на Украине и в Молдове существуют как бы две политические нации, и уж точно две идентичности.
Румынская и Молдавская – в Молдове. Интегрально (здесь подходит любой термин, подчеркивающий унитарный и соборный характер большинства) украинская и украино-российская (опять-таки в различных, часто непохожих вариантах) – на Украине. Причем численно на Украине они примерно одинаковы, и это (до 2014 года) делало невозможным устойчивую победу одних над другими. Существование двух идентичностей серьезно отличает ситуацию в «геополитическом пограничье» от других стран восточной Европы, делает ее неустойчивой.
Очевидна цель Запада на этих территориях: ликвидировать «естественную (природную) пророссийскость». Если не прямой силой, то давлением институтов, постоянным моральным прессингом. Например, как в Болгарии. Но Болгария далеко, и особых связей с Россией у нее сейчас нет. А у Молдовы есть, и почти миллион молдован, работающих в России, в корне меняют дело. Ликвидировать просто не получается, приходится все время «увеличивать напряжение», и система начинает давать сбои.
Именно об этом знаменитая фраза Виктории Нуланд «fuck the EU», который (ЕС) в очередной раз предлагает паллиативы и мешает Вашингтону играть в ту игру, ради которой он всё и затеял.
Варианты. Имитации и перспективы
По сравнению с Украиной в Молдове всё гораздо сложнее. Разделение молдавской элиты на румынофилов и молдован создает принципиально более сложную конструкцию, к которой Вашингтону не удается подобрать работающий механизм. Усиливать «румынофилов» всегда было опасно, так как это нарушало баланс сил. В Кишиневе их много, а по республике они – в явном меньшинстве. Невозможно отдать им всю власть. В определенной мере власть и так у них – именно они составляют большую часть чиновничьего и государственного аппаратов, но вынуждены поддерживать молдавскую государственность. Хотя бы на словах.
С другой стороны, «молдоване», опирающиеся преимущественно на преобладающий в республике сельский электорат, вовсе не настроены антизападно. И Запад не может игнорировать тот факт, что большинство граждан республики вовсе не хочет в Румынию, но не имеет ничего против интеграции Молдовы с ЕС. В результате АЕИ составляется из политиков с почти противоположной идентичностью и с различным отношением к государственному строительству. По «конкретным» вопросам они находили общий язык, а по отношению к стране в целом применялся самый простой подход: «если не знаем что строить, так и строить ничего не станем».
Всё это наводит на некоторые размышления
Первое. «Перехватив» у России Украину и «не отдавая» Молдову, Запад рассчитывал на быстрый, оперативный эффект. Ключевая фраза сенатора Маккейна: «верните Крым Украине, уберитесь с восточной Украины, и только тогда, возможно, мы сможем говорить о финляндизации Украины» — точно отражает внутреннюю логику американских ястребов, о которой они не так часто говорят вслух. Вашингтон никогда не возражал против «подконтрольных» экономических связей Украины и России, в том числе непрозрачных и коррупционных. Но не более. И совсем не рассчитывал долгие годы кормить Украину очень серьезными финансовыми влияниями. Теперь придется.
Сказанное справедливо и в отношении Молдовы. Только там масштабы меньше и общественный градус ниже.
И все более и более туманным представляется в Вашингтоне выход из сложившейся ситуации. В НАТО и ЕС не возьмешь, на полдороге не бросишь. Средство геополитического сдерживания России получается «чемоданом без ручки». Только Россия без украинской и без молдавской экономики проживет.
Второе. «Американский зонтик» приводит к власти очень странные и практически нежизнеспособные политические команды, которые могут существовать только под зонтиком. В Молдове это привело к резкому росту влияния условно «пророссийских» политических партий. На Украине, где «вся элита воюет с коварным врагом», ситуация иная. Общество потихоньку начинает рассыпаться на тех, кто хочет «до победного», и тех, кто желает «мира». Проектам, похожим на президента Порошенко, остается все меньше и меньше места в предпочтениях избирателей. Суммарный рейтинг двух основных партий коалиции в Верховной Раде – Блока Порошенко и Народного Фронта снизился за год с 45% до 15%. Дальше уже некуда. Потому так нервничают и руководство Украины, и посол США Пайетт, и руководители Госдепа, «отвечающие за направление».
Киевской элите настолько не доверяют в Вашингтоне, что подвернись малейший повод – и ее уберут как можно дальше, чтобы не мешалась под ногами. Руководитель фракции «Самопомощь» в ВР Олег Березюк прямо сказал: «Если действительно нет (своих кандидатов в премьеры), так надо брать тех, кто есть (имеются в виду иностранцы)». К внешнему управлению уже готовы. В Вашингтоне осознают экстремальность этих планов и даже не настаивают на премьерстве Яресько.
И в Молдове состояние элиты поставило к выборам 2014 года вопрос о ее частичной либо полной замене.
«Мягкий» вариант с «далеко идущими последствиями» фактически уже был начат активной поддержкой США протестов, организованных платформой ДА («Достоинство и Правда») и прямо направленных на смену власти под давлением (сценарий, аналогичный украинскому). Однако после первых, достаточно массовых, митингов в начале сентября 2015 года, попыток создать палаточный городок и всех других атрибутов «циркового майдана», проект был спешно свернут. Почему?
Здесь важно охарактеризовать тот важный и специфический «товар», который Запад, прежде всего США, поставляет в «серую зону» Восточной Европы. Этот «товар» можно назвать «правом на насилие».
Несколько эпизодов, иллюстрирующих этот тезис
Право на насилие.
Эпизод первый. Николай Азаров, пока еще – премьер-министр, в январе 2014 года находится в Берне, где встречается с президентом Швейцарии Дидье Буркхальтером, председательствующим в ОБСЕ, и генеральным секретарем Совета Европы Турбьерном Ягландом. «Я предоставил этим политикам развернутую картину осуществления вооруженного переворота в Украине и призвал их к содействию в разрешении конфликта. Швейцария на тот момент председательствовала в ОБСЕ и я полагал, что г-н Буркхальтер способен проявить инициативу, обратившись с призывом к лидерам стран ОБСЕ не допустить применения оружия боевиками, входящими в экстремистские группировки Майдана.
Меня удивила позиция президента Швейцарии. На мой вопрос: «Какова должна быть реакция правоохранительных органов Украины на действия боевиков, захватывающих административные здания, угрожающие занять здания Правительства, Парламента, Администрации Президента, он как-то неуверенно ответил: «Вам ни в коем случае нельзя применять силу». На уточняющий вопрос: «А как бы он сам действовал в аналогичной ситуации, когда его резиденцию штурмовали бы вооруженные боевики?», он так и не ответил». Т.е. президент Швейцарии точно «в курсе», кому можно применять силу, а кому «ни в коем случае нельзя».
Следующий вопрос. Каковы механизм и цель насилия?
Эпизод второй. Большое расследование «терминации» майдана в Киеве (The Snipers Massacre on the Maidan in Ukraine, Ivan Katchanovski, School of Political Studies, University of Ottawa). «Различные свидетельства демонстрируют, что вооруженные группы и руководство ультраправых организаций, таких как «Правый сектор» и «Свобода» и олигархические партии «Батькивщина» (на тот момент к «Батькивщине» принадлежат фактические руководители акции – Турчинов и Парубий) были прямо или непрямо вовлечены в различных форматах массового убийства протестующих и полицейских. Это массовое убийство было успешной операцией под ложным флагом (false flag), которое было организовано частью руководства Майдана и незаконными вооруженными группами, чтобы выиграть ассиметричный конфликт и захватить власть в Украине».
Не вдаваясь в подробности последних дней «Майдана», сделаем два принципиальных заключения
Первое. Майдан уже «пересидел», и это становилась опасным для его организаторов и спонсоров. Все это приводило к быстрому росту неуправляемого насилия со стороны незаконных вооруженных группировок. Янукович отказался от разгона Майдана, но подписал некое соглашение с ЕС. Для Вашингтона сохранение Януковича даже на год было неприемлемо.
Почему?
Второе. Отказавшись от «разгона майдана», Янукович потерял «право на насилие», и это право было срочно необходимо передать в «надежные руки». Затем его нужно было медленно «отбирать» у ультра-правых и передавать «прошедшему кастинг» Порошенко. Но «забирать» так, чтобы на какое-то время ультраправые использовали «высвободившуюся энергию» против членов бывшей команды Януковича и против всех, кто не разделяет «новой идеологии». Фактически, этот политический спектр должен был быть полностью разрушен и деморализован, чтобы не создавать никаких проблем для новых хозяев Украины.
План сработал, но не до конца. Ни Крыма (в таком виде), ни Донбасса в Вашингтоне не предполагали. В Вашингтоне не считали высоким протестный потенциал юго-востока и не верили во вмешательство России. В этом главный недостаток госдеповских сценариев. Практически всегда он ограничивается «элитными» раскладами, не учитывая «среду», в которой оперирует. Иногда даже складывается впечатление, что в Вашингтоне убеждены: «если среда не форматируется, то это ее проблемы». От гражданских конфликтов в Ираке, Сирии и Украине больше всего потеряли именно иракцы, сирийцы и украинцы.
Эпизод третий. К концу января Вашингтону было необходимо принять «простое», но неприятное решение. Либо передать власть главному молдавскому «олигарху» Владимиру Плахотнюку и его команде, либо объявить досрочные выборы с крайне высокой вероятностью победы «пророссийских» сил.
С онтологической точки зрения, Вашингтон не мог просто так передать власть Плахотнюку. С его фигурой связано слишком много криминала. А это очевидный перебор для «прозападных сил», стремящихся к «евроинтеграции». Кроме того — что еще хуже – Плахотнюку придется «официально» передавать и «право на насилие». Это право за последний год Плахотнюк уже присвоил себе сам, без Вашингтона, пользуясь им по своему собственному усмотрению, но все-таки с оглядкой на «партнеров по развитию».
В результате Виктория Нуланд остановилась на «самопридуманном» компромиссе. «США поддерживают не Плахотнюка или нового премьера Павла Филипа и Демпартию (ДПМ), а стабильность». Специально было разъяснено, что «всякое насилие по отношению к объединенной оппозиции должно согласовываться, а решение будет приниматься в зависимости от конкретных обстоятельств». Такие же разъяснения получила активный деятель оппозиции (наиболее прозападной ее части) экс-министр образования Майя Санду во время экстренного визита в США. Там она получила «план действий оппозиции и список требований оппозиции по отношению к новой власти», а также предельно четкую установку на то, что «оппозиция должна быть конструктивной, не допускать никаких насильственных действий». В противном случае именно она (оппозиция) немедленно, не дожидаясь данных наблюдения со спутников, будет объявлена виновной по всем пунктам.
Однако рядовые члены команды Плахотнюка трактуют ситуацию «на свой лад». Так, экс-мэр Комрата, депутат Парламента от ДПМ и многолетний лидер «прокишиневских» сил в Гагаузии Николай Дудогло расслабился и выдал свою версию происходящего. Следует оговориться, что большинство лидеров ДПМ тщательно соблюдают цензуру и предпочитают никогда не высказываться на данные темы. Так вот, Дудогло заявил: «Никогда не бывает, чтобы власть отдавали без войны, без крови. Затянутся военные действия (имеются в виду протесты оппозиции), которые протянутся 6-8 месяцев и неизвестно, кто потом придет к власти, потому что никто власть просто так без борьбы, без крови не отдаст».
И никаких сомнений. Именно так выглядит демократия, которую экспортируют из Вашингтона. В Молдову, на Украину. И еще в Болгарию, Боснию и Герцеговину, Косово, Македонию, страны Балтии. На Северной Африке и Ближнем Востоке останавливаться не будем. И так ясно.
Украина coda
Опыт двух лет «новой украинской демократии» позволяет достаточно точно определить основные характеристики нового западного (прежде всего, американского) неоколониализма в отношении «периферийных» участников западного сообщества.
Первое. Формирование «покорной» (submissive) политической элиты, рассматриваемое исключительно как технологический процесс. «Дайте нам подходящий материал, и мы сделаем из него то, что нам нужно». «Порошенко-президент» – это типичный случай. Порошенко «начал» свое участие в «майдане» при 3%-м рейтинге, практически ничего там не делал и вышел оттуда президентом крупнейшей восточноевропейской страны. Исключительно «ловкость рук». Вашингтон даже взял на себя абсолютно все переговоры с бывшими «коллегами Порошенко по оппозиции», и ультимативно заставил всех их снять кандидатуры в обмен на различные должности второго уровня.
Почему Порошенко? А потому что не было полной уверенности в аналогичной степени «покорности» от Юлии Тимошенко, а Арсений Яценюк и Виталий Кличко казались «слишком слабыми».
Второе. Передача (причем частичная, с сохранением у себя всех основных рычагов принятия решений) «права на насилие» означает, что оно может принадлежать только тому, кто «рукоположен» Вашингтоном. Кроме того, технология требует отделять «чистых» от «нечистых». «Нечистые» должны знать, что они «недочеловеки», чтобы у них ни в коем случае не возникла мысль о равенстве и о своем участии во власти.
Третье. «Покорная» элита должна совершить ритуальные действия, показывающие степень ее «покорности». Отказаться от Южного Потока в Болгарии, убить с полсотни «русских активистов» в Одессе. Без этого у Вашингтона не будет полного «доверия» к этим людям, не будет уверенности, что это как раз те, кто поведут страну по пути «западных ценностей».
Молдова сегодня. «На переднем крае»
Так почему же в Молдове оказался неприменим «украинский сценарий», и Вашингтон был вынужден искать новые решения по ходу дела?
Вариант «ухода» Молдовы из сферы влияния Запада становится вероятным или даже очевидным в начале осени 2014 года после вступления в избирательную компанию партии Ренато Усатого. Тогда это была партия «Патрия» (Родина). Сформировавшиеся к ноябрю (примерно за месяц до выборов) рейтинги говорили о возможной победе «пророссийских» сил – «Патрия», Партия Социалистов, Партия Коммунистов. За 2 недели до выборов – это уже вопрос решенный (в цифрах). Вашингтону предстоит принять решение, и он принимает самое жесткое из возможных – снимает «Патрию» с выборов за 3 дня до голосования под абсолютно надуманным предлогом.
Для Вашингтона – это сложное и «плохое» решение. Конечно, им абсолютно безразличны избиратели Молдовы или «демократия» Но есть два «но». Во-первых, такие решения имеют очень ограниченный временной эффект. Это ведь не последние выборы, будут и следующие. Ни Усатого, ни растущую армию его сторонников никуда не денешь. Джинн уже выпущен, каждого не запретишь, а в политике всегда есть варианты. Особенно для таких энергичных и даже агрессивных людей, как Усатый. Если идти по пути «запретов», то либо Усатого надо выдавливать окончательно, либо эффект окажется краткосрочным, до июньских выборов 2015 года в местные органы власти. Так и получилось. Второй раз запрещать Усатого не стали (по разным причинам), и он продемонстрировал свои очень серьезные потенциальные возможности, которые опять потребовали от Вашингтона новых решений.
Во-вторых, заставить молчать молдован, украинцев и других «недочеловеков» гораздо проще, чем заставить молчать часть европейских политиков, находящихся в реальной оппозиции к западному политическому мейнстриму. Это может вылиться в серьёзный скандал, привести к разоблачениям, снизить рейтинги основных игроков. А этого коллективный Запад очень боится. Риск существовал и в ноябре 2014 года, но тогда «пронесло». Россия (по разным причинам) не выказывала интерес к происходящему. Для разных европейских политических групп, которые «готовы были не молчать», это была все-таки не очень интересная и не очень знакомая периферия. Они ограничились обычной констатацией о «несправедливостях, вмешательствах и административных ресурсах».
Постоянно так действовать Запад не может. Унижать, дискредитировать, натравливать «электоральную юстицию» — да, но снимать партию с выборов – это перебор. Это средство, повторное применение которого больше угрожает тому, кто его применил.
«Снятие» Усатого позволило на минимальном уровне сохранить «прозападное большинство», однако в Вашингтоне решили взять паузу и вопреки позиции Германии на время отказались от идеи создания очередного клона АЕИ: через полгода предстояли новые выборы и лишний раз дразнить избирателя, предлагая ему правительство, противоречащее его предпочтениям, было опасно. Поэтому госдеповские технологи перенесли основные действия на лето 2015-го.
10 августа 2015 года генеральный секретарь Совета Европы Торбьерн Ягланд опубликовал в The New York Times (NYT) статью о Молдове (Bring Moldova Back From the Brink («Отодвинуть Молдову от края пропасти»)). Там говорилось, что Молдова – это захваченное государство (captured state), которое нужно «освободить» от влияния захвативших ее олигархов. Фамилии не упоминались, но очевидно, что статья была направлена против Владимира Плахотнюка. Однако никогда прежде ничего подобного не происходило в столь влиятельном СМИ и за подписью столь влиятельного политика. Ягланд вообще крайне редко печатается в NYT, публикаций такого уровня про Молдову и вовсе единицы. Сразу же после этой статьи аналогичные материалы появились в различных европейских и североамериканских СМИ.
Начатая таким образом кампания получила немедленное продолжение в самой Молдове. Возобновляются митинги платформы ДА, которые носят «антиолигархический» характер, полностью повторяют основные темы из NYT и направлены прямо и непосредственно против Плахотнюка. Митинги ДА многочисленны, агрессивны, сильно напоминают киевский «майдан». Протестующие создают палаточный лагерь на центральной площади, отряды самообороны и пытаются блокировать работу государственных учреждений. Кажется, что власть в панике, «показательно нервничает» команда Плахотнюка.
Однако не проходит и месяца, как акции протеста фактически прекращены (без достижения какого-либо результата), их руководители жалуются на то, что «финансирование прекращено». «Кишиневский майдан» самоликвидируется. Что же произошло в действительности? Почему сценарий давления на молдавскую политическую элиту в целях ее самоликвидации и занятия нужных мест более удобными для Вашингтона персонажами был свернут?
Во-первых, лидеры ДА и те молдавские политики, которые гласно или негласно поддерживали протесты, не проявили себя достаточно сильными и надежными, чтобы им можно было передать власть и «право на насилие» без риска дальнейшей потери управляемости. Во-вторых, Владимир Плахотнюк очень точно разыграл «ответную партию», показав Госдепу именно то, что было нужно – команду, которой вполне можно было передать «право на насилие». Да и передавать уже было не нужно. Все уже было готово. Американцам нужно было только «согласиться».
Таким образом, за несколько месяцев «американская политическая мысль» прошла путь от обвинения олигарха в «захвате государства» до прямого сотрудничества с ним, а затем и до передачи ему власти. Посол Джеймс Петит так прямо и сказал про Плахотнюка: «убедительный политик». Замечательный пример реализации «западных ценностей» на восточноевропейской практике.
Молдова завтра. «Трюк с выборами»
Следует отметить, что решение о «передаче власти Плахотнюку» все-таки далось Госдепу непросто. Там понимают, что такие резкие «смены курса» нежелательны, вызывая массу вопросов «среди своих». В последний момент, когда Плахотнюк настойчиво требовал именно его назначить премьер-министром, Нуланд все-таки сказала «нет», и премьером стал протеже Плахотнюка. Нуланд даже дистанцировалась от каких-либо прямых контактов с Плахотнюком, оставаясь в Бухаресте. После окончания встречи с президентом Румынии Клаусом Иоханнисом Нуланд прямо заявила, что «мы говорили в основном о Молдове». Встреча продолжалась фактически целый день.
Плахотнюк пока остается главным. Его полномочия «признаны» «цивилизованным миром» и «партнерами Молдовы по развитию». Однако в Вашингтоне постоянно возникают «новые планы», и команде Плахотнюка в них не будет места. Нынешний «союз» — это не навсегда.
За несколько месяцев Плахотнюк смог «показать» Вашингтону, что все три главных элемента власти в Молдове находятся у него.
«Право на насилие» и его «избирательное использование» первый раз было продемонстрировано еще во время активности платформы ДА. Ни к одному из руководителей платформы ни разу не были применены меры силового воздействия, даже когда толпа пыталась взять штурмом офис Плахотнюка. При этом леворадикальная группа Григория Петренко была арестована за гораздо менее воинственный протест возле здания Генпрокуратуры. В том числе был арестован Владимир Филат – экс-премьер, лидер ЛДПМ (на момент ареста – второй по величине фракции в парламенте). В Вашингтоне сразу поняли, что человек, который может «закрыть» Филата, является безальтернативным лидером Молдовы.
«Монополия на политическую конфигурацию». За эти полгода Плахотнюк фактически ликвидировал фракцию ПКРМ, объявив «о присоединении большей части ее членов к ДПМ» на основе несуществующей социал-демократической платформы и увел примерно половину членов из фракции ЛДПМ. Тем самым, от конфигурации, созданной на выборах в ноябре 2014 года, остались одни воспоминания. Такое мог сделать только реальный, безальтернативный и «убедительный» лидер.
И последнее. Были получены гарантии продолжения «прозападного» курса и непроведения досрочных выборов. Дать их Вашингтону мог тоже только один человек.
Поэтому единственной альтернативой Плахотнюку оказывались досрочные выборы. Вашингтон выбрал Плахотнюка.
Но история на этом не заканчивается. Продолжение последовало даже быстрее, чем можно было предположить. 3-го марта в Кишинев прибывает новый «смотрящий» за страной от госдепа – Бриджет Бринк, и уже 4-го становятся известными «итоги» ее визита. Полностью подконтрольный Конституционный Суд (КС) Молдовы «принимает решение». Он «отменяет» Конституционную реформу 2000 года о выборах президента в парламенте и (без решения парламента) обязывает его провести прямые выборы президента. Дикое и парадоксальное решение. Дикое потому, что КС не имеет права… отменять решение КС. Парадоксальное потому, что вроде бы Плахотнюку и ДПМ прямые выборы президента невыгодны. Из-за низкого рейтинга самой партии и отсутствия сильного кандидата.
Однако всё не столь очевидно. Эффект неожиданности сработал на все сто.
Плахотнюк в русле «госдеповских рекомендаций» продолжает стремительно менять имидж: он – за прямые президентские выборы, он – за «демократию». Вашингтон может еще раз повторить – «убедительный политик».
Еще более «убедительными» являются скорость и сам характер принятого решения. Один день – и принято решение, полностью противоречащее основному закону страны. Плахотнюк еще раз показал Вашингтону, «кто в этом доме хозяин». В Вашингтоне уважают силу.
Владимир Плахотнюк, известный также как Влад Улинич, сумел показать «вашингтонскому обкому», кто хозяин в Молдове
Кроме того, выиграно время. Выборы пройдут не раньше середины осени, а это означает полгода ничем не ограниченной власти. Серьезный срок для дальнейших комбинаций и «хитрых планов».
Удалось рассорить всю оппозицию. У каждого обнаружились президентские амбиции, а самого вероятного победителя – Ренато Усатого на выборы не пустили. Он оказался моложе 40-ка лет, а эту норму КС «почему-то» сохранил из действующего закона, отменив все остальные.
И, наконец, победа любого рейтингового кандидата от оппозиции – левой или правой, никак не угрожает монополии Плахотнюка. Несмотря на прямые выборы президента, полномочия нового главы государства крайне ограничены, и на работу правительства влиять он не сможет. А вот ответственность делить будет. СМИ постараются.
Как говорят в Вашингтоне — clean sweep. Несомненно, что и после этого Вашингтон не стал относиться к Плахотнюку лучше. Его просто терпят. Но этот раунд он снова закончил в свою пользу и выиграл время.
С учетом «американского подхода» можно предположить, что в ближайшие месяцы имплементация «формулы неуспеха» может быть продолжена «формулой еще большего неуспеха» или даже «формулой коллапса». Разумеется, если что-то пойдет не так. Возможности и первого, и для второго есть в распоряжении Вашингтона, нужно лишь расставить приоритеты.
Румынские варианты. От «неуспеха» к коллапсу.
Наибольшие опасения в Вашингтоне вызывает следующий вариант:
— правительству Филипа – Плахотнюка не удается стабилизировать экономическое положение собственными силами;
— средства МВФ и обещанный кредит от правительства Румынии не будут выделены до осени, когда пройдут выборы президента.
Детали новых американских «коллапс – сценариев» будут формироваться в течение ближайшего времени, но основные их цели уже понятны:
— не допустить создания «пророссийского» правительства;
— не допустить скорейшего приднестровского урегулирования;
— не допустить воссоздания Молдавского государства в границах МССР (т.е.1991 года), что может стать фактором устойчивости и в определенной мере (на продолжительное время) снять проблему «геополитического выбора» Молдовы.
Имеющиеся средства:
— полный контроль над всеми государственными институтами, в том числе юстицией и ЦИК. В самом крайнем случае можно «повторить» фокус 2014 года и снять с выборов «пророссийские» партии;
— контроль над Украиной, что можно использовать для блокирования российско-молдавской торговли (в особенности после выборов) и провокаций на границе между Украиной и Молдовой в зоне контроля ПМР;
— уличные столкновения. Как между сторонниками и противниками нынешнего правительства, так и между сторонниками различных политических партий, кандидатов в президенты;
— организация на непродолжительное время хаоса и анархии. При этом подконтрольные СМИ будут изображать ситуацию апокалипсиса, вина в котором будет немедленно возложена на Россию и ее молдавских сторонников. Это, возможно, самый важный элемент и самый действенный.
После «коллапса» вводятся румынские войска (возможно, силы НАТО или даже ЕС, состоящие из румынского спецназа) и некий полулегитимный или совсем нелегитимный орган голосует за присоединение к Румынии, которое уже состоялось к моменту голосования. Еще одно «mareа unire-2» (великое объединение-2), ровно через 100 лет после 1918 года. Хотя дата здесь не главное. «Ловкость рук» и «неуспех» сменяются «коллапсом» молдавского государства. В самом деле, «не русским же отдавать».
Нынешнее соотношение сил в обществе таково, что «актуализировать» завершающую часть сценария преждевременно. Скорее всего, риски такого сценария слишком велики, и сейчас Вашингтон на это не пойдет.
Тем не менее старт проекту уже дан. Во время визита в Бухарест, причем несколько неожиданно для румынской стороны, Виктория Нуланд сама подняла и обсудила эту тему с Клаусом Йоханнисом. Она объяснила румынскому президенту, что США очень хорошо и очень легко превращают «неуспех в коллапс». Особенно если этого требует «развитие демократии в новых независимых государствах» и «ценности свободы во всем мире». Значит, продолжение последует.
